Мы победили в Премьер-Лиге сезона 2010/11, но я не особо праздновал свою четвертую золотую медаль. Впереди было 20 дней подготовки к финалу Лиги Чемпионов. 28 мая мы должны были вновь встретиться с «Барселоной». Я просто не мог дождаться. Будь моя воля, я бы никогда больше не пересматривал финал 2009 года. Я пытался стереть из памяти все негативные воспоминания, связанные с этим событием, но накануне матча я понял, что обязан посмотреть его и уточнить, что же пошло не так. Мы с Грэмом разместились в гостиной перед телевизором, чтобы пересмотреть тот матч против «Барселоны». Я анализировал игру, из-за которой корил себя в течение двух лет, и пришёл к выводу, что всё было не настолько плохо, как мне казалось. Часть моих проблем оказалась следствием негативного восприятия игры.
Анализ финала в Риме подарил надежду, но вся проблема заключалась в том, что «Барселона»-2011 года была на несколько уровней сильнее версии-2009. Все говорили о «Барселоне» как об «особенных», о гениальности Месси, искусстве провидца Гвардиолы. Перед матчем на «Уэмбли» я слышал просто море похвалы в адрес каталонцев. Мы понимали, что будем противостоять команде, находящейся на пике формы. В полуфиналах «Барселона» уничтожила «Реал Мадрид», играя в невероятный футбол. Где-то в глубине души я осознавал, что к римскому финалу в нашем арсенале был Роналду, а значит мы были сильнее. И всё же, мы были уверены в себе. Я чувствовал, что мы сделали правильные выводы из того матча. Теперь нам было куда труднее вскружить голову каруселью передач «Барселоны», ведь мы уже о ней знали. Месси, играющий на позиции «девятки» в глубине поля, тоже не был открытием. Казалось, что после Рима у нас осталось незаконченное дело. У нас было много времени, чтобы подготовиться. Мы каждый день работали над тактикой, чтобы запрессинговать игроков «Барселоны» до того, как они смогли бы запустить свою карусель. Мы знали, что Месси мог порой садиться глубоко, а вингеры — Давид Вилья и Педро — уходить далеко вперёд.
Одно дело — теория, совсем другое — практика. Возможно ли высоко прессинговать без риска пропустить передачу себе за спину и не открываться вообще? Сэр Алекс Фергюсон не стал отказываться от своей философии. Он сказал нам: «Мы — "Манчестер Юнайтед" и мы играем в своём стиле, мы атакуем». Его речь перед матчем на «Уэмбли» можно разделить на три простых послания: «не бойтесь их», «прессингуйте высоко» и «играйте вопреки их прессингу». Многие в такой ситуации решили бы проявить осторожность, но мы спокойно выходили против любого соперника. Не боялись мы и «Барселону». Уважали — да, но не боялись, это точно. Сэру Алексу пришлось принять трудное решение, заменив травмированного Рафаэля его братом-близнецом Фабио. Они оба были прекрасными парнями. Босс постоянно их путал. Сначала он вообще в шутку заявлял о решении поменять в перерыве одного брата на другого, надеясь, что рефери не заметит. Мне было обидно, что Рафаэль пропускал финал, ведь он был настоящим «красным дьяволом» с эмблемой клуба у сердца. Он мог бегать по всему полю без остановки, рисковал и отдавал всего себя. Он уважал соперника, но куда больше ненавидел проигрывать. Есть парни типа меня, которые скрывают свои эмоции. О Рафаэле такого не скажешь. Он был ходячей эмоцией во время матчей, да и на тренировках тоже. Он привнес в нашу игру эмоциональной окрас, что нравилось Боссу, но возможно пришлось не по душе Луи ван Галу. Мне кажется, он ушёл именно поэтому.
Чичарито забил «Челси» и играл против «Шальке», поэтому именно он вышел в старте на финал. Когда бы я не вспоминал о Чичарито, в голову всегда приходило одно слово — голы. Это не обязательно были отшлифованные удары, даже скорее наоборот. Чичарито всегда отказывался в штрафной и находил любой отскок. Он постоянно перемещался, пока защитники сохраняли свои позиции, и обыгрывал их. В умении удержать мяч и вовлечь команду в игру он не был так хорош, как Уэйн Руни, Луи Саа или Димитар Бербатов, но он давал нам голы, энергию и скорость.
Сэр Алекс был вынужден сказать Бербе, что ему вовсе не нет места в заявке на финальный матч, а Оуэну придется начать матч на лавке запасных. Помню, что Босс как-то признавался, что сообщать игроку об исключении из заявке было для него худшим аспектом тренерской деятельности. Перед финалом в Москве ему пришлось сказать подобное Чжи. Я сочувствовал ребятам, которые пропускали такие матчи, ведь именно ради них мы и живём.
Мы вышли играть по привычной схеме. Уэйн располагался позади Чичарито. Его задачей было присматривать за Серхио Бускетсом и врываться ему за спину во время позиционной атаки, чтобы предотвратить их прессинг. Такая позиция на поле идеально подходила Уэйну. Он не был эгоистичным и делал всё возможное, чтобы помочь команде. Кстати, его заслуги никогда не оценивались на должном уровне. Количество голов Руни за клуб говорит само за себя, но это даже не половина всей истории. Люди никогда полностью не осознавали, насколько он был хорош, талантлив, быстр и мощен. Но больше всего в Уэйне мне импонировало то, что его никогда не интересовала личная слава. Никогда. Его вряд ли можно было встретить в тренажерном зале, но на тренировках его было не остановить. Он работал не жалея себя, а когда тренировки заканчивались, он практически каждый день оставался в «Каррингтоне» на часок, чтобы отработать удары. Уазза был лучшим. Природа дала ему мощь и скорость, поэтому в тренажёрном зале не было необходимости. Против него было крайне трудно играть. Слово «агрессивный» вряд ли способно точно описать его натуру. Когда он был на пике формы, его игра вселяла ужас. Я всегда мог уловить ярость в его действиях. Уазза играл со злостью, и, когда он включал в этот режим, он уничтожал любого соперника. Да, пару раз его удаляли с поля за излишнюю агрессивность, но это нежелание проигрывать и есть обратная сторона сущности победителя. Он обладал невероятным футбольным интеллектом. Он умел действительно точно подобрать время для перемещения или прорыва. А потом я отдавал на него пас. Благодаря его действиям моя задача существенно упрощалась. Он мог бы оставаться на позиции «десятки» и орать: «Где мой мяч?» Так поступало бы большинство «десяток». Но не Уэйн. Он всегда хотел помочь. Он всегда слушал. Достаточно было простых «Лево!» или «Право!», чтобы он незамедлительно прикрыл меня спереди. Мы отлично понимали друг друга.
На «Уэмбли» «Барселона» владела мячом так долго, что Уэйну приходилось садиться глубже и помогать полузащитникам, ведь нас банально переигрывали. Вся команда создавала свободное пространство для Месси, Хави и Иньесты. Их центральные защитники Хавьер Маскерано и Жерар Пике садились глубоко, а вингеры играли высоко, постоянно доставляя проблемы Фабио, Эвра и даже Фердинанду с Видой. Огромное поле «Уэмбли» растягивалось ещё больше, и для Месси, Хави и Иньесты открывалось значительное свободное пространство. Они постоянно пытались им воспользоваться. Я должен был опекать Хави. Он миниатюрен, не обладает внушительным телосложением или мускулами, но защищает мяч ценой своей жизни. Я надеялся, что старая добрая физическая сила поможет мне с ним справиться, но даже приблизиться к нему было крайне трудно. Хави умен, меня так впечатляло его видение пространства и умение чувствовать положение на поле, как своё, так и остальных игроков. «Барселона» продолжала пробовать, искать наши слабые места, создавать свободное пространство, а потом — бум! — они резко меняли скорость. Их атака вскрывала оборону соперника, будто скальпелем. Педро забил, но мы отыгрались. Со мной в паре в центре поля играл Гиггзи. Он был оплотом нашей атакующей мощи. Он дошёл до штрафной и отдал пас на Уаззу, который забил один из своих лучших голов — с 15 метров в верхний угол. Мы вернулись в игру. Гол, забитый перед перерывом, принёс нам облегчение, ведь первые 45 минут были столь утомительными. Мы знали, что нам предстоит серьёзный бой с «Барселоной», соперники постоянно взвинчивали скорость и пытались растянуть нас. Вида хотел порвать меня: ему казалось, что полузащитники недостаточно помогают обороне. Вида кричал мне: «Месси забегает тебе за спину. Ты слишком высоко, Карра, садись ниже».
Я не особо общителен в раздевалке, но в тот раз не выдержал и крикнул в ответ: «Так почему бы тебе не давить на него? Вида, я не могу делать всё сам». Играть с Видой было одно удовольствие. Это был единственный раз, когда мы вступили в перепалку. Мы знали, что должны каким-то образом решить проблему передвижений Месси. Он был весьма эффективным центральным нападающим. Я понимал, с какой проблемой столкнулись Вида и Рио. Давид Вилья и Педро постоянно выбегали с флангов и пытались забежать им за спину. Та «Барселона» была сумасшедше опасна, а Гвардиола — невероятно умён. Но что же делать в такой ситуации? Стоит ли рисковать и заставлять центрального защитника персонально опекать Месси, оставляя вингерам свободные зоны? Гвардиола провоцировал нас на уход со своих позиций. Я знаю, что тренеры соперников изучают «Барселону», а болельщики постоянно о них говорят, но ничто не может подготовить вас к игре против них. Они неуловимы. Стиль Гвардиолы глубоко укоренился в ДНК «Барселоны».
Во время ссоры с Видой я напомнил ему о случае, когда при нашем высоком прессинге Месси забежал мне за спину. Тогда «Барселона» отправляла мяч на Лионеля. Вида не смог его остановить, и «Барселона» убежала в контратаку. Мяч оказался в нашей штрафной. Мне удалось примчаться туда вовремя, чтобы сделать вынос. Главной проблемой Виды было то, что Месси обходил их с Рио как стоячих. Вида вновь сказал: «Ты должен прикрывать, Карра». «Если я буду прикрывать Месси, Хави достанется Гиггзи, Бускетс — Уаззе, а вот Иньеста окажется свободен. Так у нас не будет и шанса. Я пытаюсь опекать Иньесту, поэтому я не могу делать то же самое с Месси».
Главной проблемой для меня был высокий прессинг: если наши полузащитники и форварды были высоко, мне приходилось идти к ним, чтобы не давать Иньесте свободы. Вида же не хотел оставлять большую дыру в обороне, выдёргиваясь для прессинга Месси. В других, более слабых командах, это стало бы причиной для серьёзной ссоры, но не в «Манчестер Юнайтед». Рио, Вида и я были на одной волне, мы были друзьями вне поля и отлично ладили. Приведу вам пример: Рио, а часто и Вида, кричали мне «Карра, влево» или «Карра, вправо», и мне даже не нужно было оборачиваться. Я автоматически отходил влево или вправо. Я знал: Рио говорит мне, что кто-то у меня за спиной. На «Уэмбли» этим кем-то часто был Месси. Так я мог блокировать передачу на него. Говоря просто: Рио был моим радаром, помогающим отвести угрозу. Это упрощало работу самому Рио, но я никогда не думал, что он пользовался мной, заставлял бегать больше. Я доверял ему. Это упрощало мне работу, ведь я не тратил время на разворот и просто слушал его. Рио был самым всесторонне развитым игроком из всех центральных защитников, с которыми мне повезло играть в одной команде или против него. Невероятный игрок. Он делал игру такой простой. Как профессионал, Рио обладал всеми качествами: чемпионский менталитет, преданность делу на тренировках и отличные отношения со всеми. Как игрок, Рио также обладал всем: скоростью, мощью, умением влиять на игру, видеть поле, понимать расстановку сил и отбрать мяч. С того момента, как я впервые увидел его в «Вест Хэме», я знал, что Рио Фердинанд особенный. Да, у него были свои интересы вне футбольного поля типа моды и ресторанов, но никто из игроков не был предан делу на поле так же, как он. Я видел это по тому, как он страстно говорил о футболе. Так что меня совершенно не удивило, что он стал блестящим экспертом на телевидении.
Я очень уважаю и Виду тоже. Если бы мне нужно было выбрать одного человека, который бы защищал меня, то это бы точно был Вида. Он был так надежен и агрессивен, а ещё ненавидел проигрывать. В любой день недели вы хотели бы видеть Виду в своей команде, ведь он вселял страх в соперника. Он был магнитом для мяча в нашей штрафной. Он играл с настоящей сербской агрессией, на грани, порой рискуя погрузиться в красный туман ярости. Вида и на тренировках был таким же. Если кто-то его расстраивал, то он не молчал об этом. Если кто-то рисковал его пнуть, то мог узнать, что о нём думает Вида, или получить пинок в ответ.
Я в корне не согласен с любым человеком, который считает, что в течение последних двадцати лет была пара центральных защитников лучше, чем Вида и Рио. Они раскрывали сильные стороны друг друга и обладали невероятным взаимопониманием. Я восхищался их игрой и балансом в действиях. В чтении игры Виде не было равных, он всегда очень мощно защищался. В свою очередь, Рио больше думал на поле. Он никогда не играл грязно, ведь в этом не было необходимости — он мог предотвратить опасность заранее. Это означало, что ему не нужно было бросаться в «подкаты последней надежды». Мне нравилось как Рио удавалось тушить огонь с появлением первых искр. Я знаю, что некоторые защитники любят опасные подкаты, хотя могли предотвратить ситуацию, если бы лучше читали игру. Обидно, что журналисты и болельщики принимали это как должное, не понимая, насколько он хорош. Он ведь никогда не делал из этого представления, мол, он супергерой, предотвративший конец света. При оборонительных действиях и игре с мячом Рио играл так спокойно, что эта уверенность передавалась остальной команде. Он был лидером и давал всем знать, о чём думает и что по его мнению должны делать другие. Единственный игрок, которому Рио никому ничего не говорил — Скоулзи, но ему просто никто не рисковал указывать. Уазза же был совсем другалй историей! Рио хотел, чтобы он останавливал соперника как можно выше, а Уэйн хотел, чтобы Рио сам играл выше. «Поднимись выше!!! Дави!!!» — кричал Уазза и демонстративно размахивал руками. Было забавно слушать их перепалки и посмеиваться про себя. Рио и Уэйн были отличными друзьями и после матчей с чувством выполненного долга в шутку обменивались впечатлениями. Крики были главной деталью лидерского стиля Рио. В конце концов они смеялись, что было хорошим знаком: ссоры помогали им взбодриться. Их вера в победу была невероятной. Это касалось не только игр, но и тренировок тоже.
Вида тоже не молчал, особенно во время перерыва на «Уэмбли». Для меня было нехарактерно говорить что-то в ответ. Босс собрал нас вместе и сказал: «Послушайте, мы в игре. Успокойтесь. Это 1:1. Нам есть за что бороться. Давайте и дальше будем давить их». Пока мы пытались это сделать, Месси забил низом с угла штрафной площадки. Нельзя давать ему спокойно бить с 20 метров. Он бьёт по мячу слегка его приподнимая, из-за чего вратарю труднее предугадать траекторию полёта мяча. Месси поучаствовал и в третьем голе «Барселоны», что убило игру. И мы вновь могли его избежать. Я блокировал отскок на Месси, отдал мяч на Нани, но Бускетс его обокрал и отдал пас на Давида Вилью, который блестяще реализовал момент. Ошибка, бум — и гол. Так «Барселона» вас и наказывает. Это не сильно успокаивает, но я должен заявить, что матч 28 мая 2011 года на «Уэмбли» можно считать лучшей игрой «Барселоны» на моей памяти. Та команда Гвардиолы с Хави, Бускетсом и Иньестой была на пике своей формы. Месси был сенсационным. Это была лучшая команда, с которой мне пришлось столкнуться лицом к лицу. Мне довелось понаблюдать за их игрой со стороны: за 13 минут до конца матча Босс выпустил вместо меня Скоулзи, в своей типичной манере добавляя ещё одного атакующего игрока, чтобы изменить игру. Но, как и в Риме, нас ждал мучительный и медленный конец.
Когда я спускался к туннелю, я натолкнулся на представителя УЕФА, который повел меня прямо в комнату для сдачи анализов на допинг. Хотя она находилась недалеко от раздевалок, мне не разрешили зайти к ребятам или поговорить с Боссом. Я был расстроен, что мне пришлось идти туда сразу после игры. Я понимал, почему они так поступали, поэтому согласился. Их главная задача — беспокоится о чистоте спорта. Но когда твоя команда побеждает в финале и празднует, а ты такой возможности не имеешь, справедливо ли это? Ведь это лучшие моменты в твоей жизни. Со мной на «Уэмбли» произошло что-то подобное, только с контрастными эмоциями. Моя команда проиграла в одном из самых важных матчей сезона, а я застрял в этом кабинете без возможности разделить горечь поражения с партнёрами. Все, чем довольствовался я — врач, который ходил туда-сюда и организовывал процесс, чтобы всё было по правилам. Если ты провел несколько минут, выйдя на замену, то процесс сдачи анализа куда менее болезненный, ведь жидкости в организме ещё достаточно, поэтому всё происходит быстрее. Но я провел почти весь матч, так что было долго и болезненно. Я просто сидел и смотрел в одну точку. Явно не самое подходящее время для пустой болтовни. Последнее, чего я хотел, чтобы парень, которого я не знаю, спрашивал меня о матче — и это через две минуты после проигрыша в финале Лиги Чемпионов. Это убивало меня. Я сидел в тишине и переживал моменты игры.
Я полностью поддерживаю борьбу против допинга. Я был бы очень и очень удивлён, если бы игрок большого калибра, выступающий на высоком уровне, отказался сдавать анализы. Шансы попасться слишком высоки. Оно просто того не стоит. Я никогда не принимал никаких лекарств, кроме тех, которые мне прописывал врач. С этим не стоит шутить. Дома я никогда не сдавал анализы, а вот в «Каррингтоне» и после матчей — достаточно часто. В год я сдавал шесть-восемь анализов. Обычно специалисты находят себе жертв, которым приходится сдавать их бесконечно. Слава Богу, что я к ним не относился. Игроков должны были выбирать в произвольном порядке, но одни и те же имена звучали слишком часто, и это было даже смешно. Кажется, что самые лучшие игроки постоянно становятся субъектами проверок.
Но больше всего игроков расстраивает непоследовательность. Есть ФА, УЕФА, а также куча разных правил для сдачи анализов на допинг. Сумасшествие. Порой это кровь, порой моча, а иногда слюна. Всё зависит от агентства, которое проводит анализы. Иногда нельзя идти в раздевалку перед процедурой, иногда можно. Иногда можно принять душ, а иногда нет.
На «Уэмбли» меня сразу отвели в комнату для анализов. Когда же я наконец всё сдал, я тихо уселся где-то в автобусе и отправился в гостиницу «Лэндмарк». Там была вечеринка, и члены моей семьи уже успели выпить несколько напитков. Они лишь сказали: «Ну, не повезло». Что они ещё могли сказать? Я был другим человеком после «Уэмбли», но к счастью всё обошлось лучше, чем после Рима. Я научился справляться с этим. Я просто сказал им: «Знаете, что? Я выложился на все 100%. Но я всё равно оказался недостаточно хорош сегодня вечером». Я не принимал поражение, я так никогда не поступал. Но я не утратил ощущение реальности после «Уэмбли» и не страдал так, как после Рима. В Риме мы подвели себя сами , чего не скажешь об игре на «Уэмбли». На «Уэмбли» «Барселона» и Месси просто были лучше нас.