Биография Рио Фердинанда: #2SIDES. Сборная Англии: Ходдл и Ко

rio-ferdinand-book

Мы потратили впустую целое поколение футболистов.
Или даже два.

Когда сборная Англии проваливает чемпионат мира, все сразу же начинают над ней шутить. Юмор обычно однотипный. После нулевой ничьей со сборной Алжира в ЮАР кто-то сочинил следующее: «не могу поверить, что мы умудрились сыграть вничью с такой никчемной командой, которую должны были пройти с легкостью… мне стыдно за то, что я алжирец».

Я люблю посмеяться, как никто другой, но мне бы хотелось, чтобы подобные шутки прекратились. Хочу, чтобы наша сборная вновь начала играть хорошо. Я думаю, это возможно, просто нам нужно понять, когда именно все пошло не так, в чем заключается проблема.

Выступать за свою страну – это величайшее достижение для любого футболиста, но в большинстве случаев мои впечатления от игр за сборную сопровождались чувством, что мы могли бы играть намного лучше. Самая большая проблема Англии заключается в том, что мы воспитываем недостаточное количество игроков топ-уровня. Другая проблема в том, что до сих пор никто так и не выработал игровой стиль, которого должна придерживаться сборная нашей страны.  Времена, когда все думали, что мы сможем держаться на уровне только за счет своей старомодной тактики, давно прошли. С тех пор никто не пытался разработать новую философию. Что сегодня означает «английский стиль» игры в футбол? Никто не знает. Это печально, и спустя почти 50 лет разочарований, я думаю, настало время со всем этим разобраться. Я поделюсь своими мыслями на этот счет в другой главе, ибо сперва хочу рассказать вам о своих впечатлениях от игры за сборную Англии под руководством разных тренеров.

Лучшим из них был Гленн Ходдл. Мне посчастливилось поработать с ним в конце 1990-х, когда я был совсем еще юн. У него было четкое понимание того, что мы должны делать на поле и как добиться успеха с нашей сборной. Я до сих пор уверен, что его увольнение из-за религиозных убеждений стало трагедией для всех нас. Если бы Гленн остался, я бы стал другим игроком – более полезным для сборной Англии.

Ходдл позволял мне чаще идти вперед, владея мячом, и даже иногда использовал меня в качестве либеро. Он видел во мне креативного центрального защитника, который способен не только обороняться, но и начинать атаку команды, как я делал это в «Вест Хэме». Он говорил мне: «Когда получаешь мяч, выходи с ним из защиты, провоцируй игрока соперника! Не волнуйся по поводу того, что оставляешь зону позади себя – кто-нибудь тебя прикроет, когда ты выдвигаешься вперед». Это придавало сил. Мне также нравился его творческий подход к тренировкам. Гленн обсуждал со мной удачные действия на поле и вдохновлял меня на новые: «Пробуй различные варианты. Не думай о том, что можешь совершить ошибку. Это не проблема, если, конечно, ты не повторяешь ее снова и снова».

Он только начинал работать в сборной, и, если бы остался, Англия бы вскоре заиграла в его футбол. Команда показывала бы уверенную, прогрессивную игру, обладая при этом настоящим менталитетом победителей. Иногда мы играли бы по схеме с тремя защитниками, а иногда с четырьмя, а в полузащите было бы четыре или пять футболистов. Все игроки наслаждались выступлениями за сборную, потому что тренер не был зациклен только лишь на увеличении количества передач и атаке; это больше походило на игру с определенной мыслью, основанную на тактической гибкости и креативности.

Гленн Ходдл внес огромный вклад в мое футбольное образование. Он представлял воображаемый рисунок игры так, чтобы мы сами могли его увидеть. У него была потрясающая способность упрощать некоторые вещи и преодолевать трудности. Тренер говорил мне: «Если ты выходишь из обороны с мячом, отвлекая на себя одного из полузащитников соперника, это создает проблемы для них там-то и там-то…  А когда ты выдвинулся вперед, кто-то из партнеров занимает твою позицию, так что об этом не волнуйся».

Ходдл искал слабое место у предстоящего оппонента и фокусировал тренировку команды на этом аспекте. Если, к примеру, у соперника были ненадежные крайние защитники, мы работали два-три дня над тем, как их атаковать. Он выделял участок поля на тренировке и заставлял нас разворачивать все атаки через эту зону. Гленн был одним из величайших технически одаренных футболистов, поэтому тренировки отражали его собственный стиль игры: множество забавных трюков, дриблинга, владения мячом и игры в одно касание. Одним из элементов разминки было задание пробежать с мячом через ряд конусов и откинуть его назад, или держать мяч в воздухе, не позволяя ему коснуться земли. Это раздражало не очень техничных игроков. Майкл Оуэн постоянно жаловался: «Твою мать, снова это дерьмовое упражнение на отработку техники». Его задачей было забивать голы. Он был превосходен в этом компоненте и хотел заниматься только этим на тренировках. А мне нравилось делать упражнения на технику – я бы с удовольствием занимался этим весь день.

Ходдл взял меня на чемпионат мира в 1998 году, и даже с учетом того, что я так и не сыграл на том турнире, было видно, что он стал мне доверять. Он сказал, что хочет строить защиту вокруг меня. Это был единственный раз, когда я подумал – да, у сборной Англии есть будущее, я вижу, что он хочет сделать. У него в голове был четкий план действий, который уже начал работать в 1997 году на товарищеском турнире 4-х сборных под названием «Tournoi de France». В 1998-м команда начала обретать форму: молодежь настойчиво пробивалась в основной состав, и мы становились все сильнее и сильнее. Затем Гленн Ходдл был уволен. Новость, от которой мы так и не оправились, шокировала каждого. С тех пор я долгое время надеялся, что придет кто-то другой и продолжит дело, начатое Гленном, однако этого так и не произошло.

Кевин Киган встал у руля сборной в 1999-м, и я сразу же понял, что ему не подхожу.  В преддверии европейского первенства он подошел ко мне и сказал: «Послушай, Рио, я не буду брать тебя на чемпионат. Ты, конечно, замечательный футболист и тебя ждет большое будущее, но я сомневаюсь, что у тебя достаточно опыта для участия в подобных соревнованиях. А мне нужен именно опытный игрок». После этого он пригласил в команду Гарета Барри, который моложе меня! Самое смешное было то, что он сказал: «Судя по твоей игре, ты бы провел уже как минимум 30 матчей за сборную, если бы был итальянцем или бразильцем, или даже французом». Я подумал: «Ну да, вы только что сказали о чемпионах мира, чемпионах Европы и об одной из лучших сборных на свете… А я не могу попасть в состав Англии!». Надо ли говорить, о том, что я не очень хорошо ладил с Кевином Киганом, как с тренером.

До и после Кигана команда временно, всего лишь на пару игр, переходила в руки помощника главного тренера Говарда Уилкинсона. Это было что-то с чем-то. Он вел себя как школьный учитель или сержант в армии. В день игры рано утром он выгонял нас из отеля на поле по соседству и заставлял отрабатывать стандарты. Он был на них помешан. «Стандартными положениями выигрываются матчи», - с гордостью провозглашал он, затем он приводил статистику игр, в которых была одержана победа благодаря успешной реализации стандартов, затем… В общем, он окончательно меня запутал.

В сравнении с этими двумя, назначение Свена-Йорана Эрикссона казалось огромным шагом вперед. Когда он был приглашен в 2001 году, я подумал: «Он добился успеха в Италии, должно быть, он весьма культурный и утонченный человек. Наконец-то времена Гленна Ходдла вернутся!» Помню, с каким восторгом и волнением я ожидал первую встречу с ним, думая, какие же козыри он прячет в своем рукаве. После знакомства с новым наставником я помню, как сказал Фрэнку Лэмпарду: «Этот парень только что говорил о футболе настолько примитивно, что вряд ли какой-то другой тренер его переплюнет!» В первой беседе со Свеном он мне заявил: «Я не хочу, чтобы в моей команде центральные защитники бегали с мячом». Я не мог поверить своим ушам. Но он был главным тренером сборной, а я хотел быть в этой команде, поэтому, если бы он сказал мне десять раз вычистить его ботинки, чтобы играть там, я бы это сделал. В тактическом плане швед был крайне прямолинейным: «Я хочу, чтобы вы бежали туда, бежали сюда, не хочу, чтобы защитники подолгу владели мячом. Мне нужно, чтобы вы отняли мяч и отдали пас вот сюда». Несмотря на это, Свен обладал особым шармом и приятными человеческими качествами, что помогло создать в команде хорошую атмосферу, которая обозначила постоянную готовность играть под его началом.

Мне кажется, Свен слишком уж боготворил Дэвида Бекхэма. По правде говоря, он был его фанатом. Но все же Эрикссон был по-настоящему приятным человеком. Помню случай, который произошел со мной и Руни на массаже сразу после того, как в прессе появились слухи об интрижке между Свеном и Фарией Алам. Мы с Уэйном лежали на кушетках в тот момент, когда на экране телевизора появилась Фариа. В помещении процедурной находилось несколько человек, и постоянно кто-то выходил и заходил. Я сказал: «Посмотри на нее! Держу пари, что Свен… Нет, ты только представь себе! Уверен, что он гонял ее по всему дому». Неожиданно я заметил, что вокруг стало непривычно тихо, и Эрикссон, стоявший все это время позади меня, произнес: «На самом деле все было не совсем так». Затем он рассмеялся, пожелал нам спокойной ночи и удалился. Я лежал тогда и думал: «Боже, что же я наделал?». Другие ребята просто катались по полу от смеха. Но в этом бы весь Свен: он сделал так, что все вокруг чувствовали себя комфортно. Мне он очень нравился, и мы неплохо ладили. В тактическом плане он был не столь изобретательным, как я ожидал, и ему не удалось поднять нас на новый уровень; но, быть может, я слишком многого хотел.

Стив МакЛарен, который возглавил сборную после Свена, был гораздо более талантливым тренером и заслуживал большего кредита доверия. Сложно сказать, что именно пошло не так, и почему мы не смогли пройти отборочный этап на Евро 2008. Тем не менее, я снова был заинтригован, когда официально объявили о его назначении. Я слышал много хороших отзывов о Стиве в период его работы в «Манчестер Юнайтед», и он входил в тренерский штаб при Эрикссоне. Единственно его проблемой было то, что он слишком по-дружески относился к игрокам. Не было той привычной дистанции, которая существует между игроком и тренером. У нас с Фергюсоном все было иначе. Да, иногда мы позволяли себе пошутить, но в определенный момент было ясно: «Я тренер, будет по-моему». МакЛарену этого не хватало. Он звал Джона Терри «ДжейТи», а Фрэнка Лэмпарда «Лэмпс», играл с нами в квадрат во время тренировки. Многие члены команды видели в этом если не открытое проявление слабости, то точно что-то странное: этими вещами занимается помощник, а не сам главный тренер. Лучшие менеджеры, мне кажется, всегда сохраняют дистанцию с игроками.

Так или иначе, Стив МакЛарен был прекрасным парнем. Позже он был подвергнут жесткой критике за интервью, которое он дал в Нидерландах, отвечая на вопросы с голландским акцентом. Я не видел ничего предосудительного в этом. Мне показалось, что это, напротив, был весьма человечный поступок. Я так же общался с легионерами на тренировках в «Юнайтед». Это был лишь способ облегчить понимание. Я говорил медленно и старался использовать их акцент, чтобы они лучше улавливали мою мысль. Мой отец по работе сталкивался с большим количеством турков и пользовался тем же приемом. Например, он говорил: «Севела, падхади сюда, падхади. Зачем гаваришь? Падхади, пожалуйста…» И они понимали его намного лучше. Я относился к этому с уважением. Весьма неплохо быть таким человеком. В то же самое время главный тренер должен быть более решительным, твердым человеком, чтобы достичь успеха. Я пока еще не тренер, поэтому в своих рассуждениях не уверен.

МакЛарена критиковали за выбранную тактику, но я не могу с этим согласиться. Мне сложно сказать, в чем именно была ошибка, почему ничего не получилось. Все складывалось не в нашу пользу, как, например, в Хорватии, когда мяч неожиданно подпрыгнул и прошел мимо ноги Пола Робинсона. В этом ведь не было вины тренера! Суть в том, что мы не выступали на должном уровне в течение всего отборочного цикла, и сами игроки должны взять львиную долю ответственности на себя. Мы не показали хорошей игры. Все просто.

Затем настало время Дона Фабио, назначенного в 2007. Думаю, Капелло расстроил меня больше всех тренеров. Он пришел в сборную, обладая запредельной репутацией, и меня распирало от любопытства. Он руководил «Миланом», которым я восхищался в детстве, с Марко Ван Бастеном, Гуллитом, Райкардом и прочими высококлассными игроками. Я был уверен, что Фабио добьется прогресса  – он же был успешен в «Реале» и «Роме». Он побывал везде, сделал все, что возможно, выиграл все, что угодно. Когда Капелло впервые прибыл на базу, я стал расспрашивать его о великих игроках, которых он тренировал, и он рассказал мне о Барези и Мальдини. Я подумал: «Это должно быть очень круто! Предстоит многому научиться! У него богатейший опыт и знания, которые помогут нашей сборной стать лучше. Теперь-то уж точно мы выйдем на новый уровень». И… что за облом! Он заставил нас играть по самой устаревшей традиционной схеме 4-4-2, запретив какие-либо изменения при любых обстоятельствах. В матче против Испании мы вышли на поле с двумя центральными полузащитниками против троих лучших полузащитников мира. Я подумал тогда: «Футбол уже давно изменился! Это невозможно! Пожалуйста, увеличьте численность игроков в центре, чтобы испанцы перестали бегать вокруг нас!» Не нужно обладать особыми умственными способностями, чтобы понять это. Но мы ничего не могли поделать. С Капелло ты должен делать то, что тебе говорят, иначе ты вылетишь из команды. Этот не самый лучший для меня период усугубился из-за постоянной борьбы с травмой спины. Тебе всегда хочется, чтобы люди видели тебя в лучшей форме, в особенности те, которых ты почитал на протяжении долгих лет. И снова я почувствовал, что многие игроки той сборной чувствовали себя не в своей тарелке. Помню, что Джейми Каррагер был тоже разочарован. Он вновь вернулся в сборную Англии лишь для того, чтобы поработать с этим тренером. Мы все ожидали новых идей и креативности, а по факту получили строгие, поистине тюремные ограничения.

Отношение Капелло к работе было наподобие «я здесь главный, а ты будешь делать только то, что я скажу, каждый день». Теплоты во взаимоотношениях с ним не было ни у кого. Казалось, что основной его задачей было продемонстрировать, насколько жестким и требовательным к дисциплине он может быть. Порой Фабио вел себя настолько агрессивно, что это выглядело помешательством. Между ним, его помощниками и нами была четкая дистанция, к которой мы относились с пониманием. В то же время он совершал не очень разумные поступки, как в случае с выбором капитана команды, когда на поле в трех играх подряд повязку по очереди носили Джон Терри, Стивен Джеррард и я. Ситуация в команде становилась все более абсурдной. Отчасти это был культурный диссонанс, однако в большинстве своем считаю, что Капелло просто отстал от жизни. Постоянно используя схему 4-4-2, он оставлял нас в меньшинстве в полузащите. Второсортные команды свободно бегали вокруг нас с мячом, как Алжир на чемпионате мира. Им удавалось держать мяч и играть лучше нас. Я знаю, что англичане ожидали от нас победы на мировом первенстве в 2010, но это было невозможно. У нас не было ни единого шанса. С тактической точки зрения мы старались покрыть каждый участок поля, и, если бы нам все же удалось пройти Германию во втором круге, наши полузащитники были бы измотаны к четвертьфинальному матчу из-за таких нагрузок. Нам не давали передохнуть ни в одной игре, потому что Капелло постоянно кричал «давить! давить! давить!», даже когда земля под ногами буквально горела. Я ничего не имею против прессинга, это важная часть современного футбола. Однако его тоже надо использовать с умом.

Не стоит забывать, что команда состояла из игроков, проведших изнурительный сезон в Премьер-Лиге. Наш чемпионат настолько выматывает, что у многих не остается сил на выступления в больших турнирах. Обратите внимание на статистику, какую дистанцию пробегают наши игроки за матч; интенсивность и внушительное количество игр в течение сезона выступают против нас. Поэтому к четвертьфиналу турнира мы подходим в полном изнеможении. К тому же, многие из нас получают травмы. С этим я лично сталкивался на каждом чемпионате, в котором принимал участие. В Японии и Южной Корее в 2002-м у меня была травма паха, и я не знаю, каким чудом мне удалось сыграть пару матчей. Основным воспоминанием с этого чемпионата были процедуры. Лечение, лечение и еще раз лечение… Необходимо было пройти курс интенсивной терапии, чтобы всего лишь быть готовым к одному матчу. Я всерьез думаю, что сезон в Премьер-Лиге гораздо сложнее аналогичных соревнований в других больших чемпионатах. У нас нет зимнего перерыва, как в Германии. Еще одна вещь, которая не играет нам на руку.

Тем не менее, мы могли бы добиться большего под руководством Капелло. Все вокруг то и дело говорили о том, что Джеррард и Лэмпард никогда не показывали свой уровень, когда играли в одном составе. Думаю, верным решением было бы ставить кого-нибудь одного или же давать каждому из них четкие указания: «Ты делаешь то, а ты это». Но ни один из тренеров не взял на себя такую ответственность, потому что эти футболисты были основными в своих клубах и одними из лучших в Европе. Единственное, в чем был прав Капелло, так это в том, что футболка сборной Англии оказалась слишком «тяжелой ношей» для некоторых игроков. Пресса повесила на нас ярлык «золотого поколения», но мы никогда себя таковыми не считали, и это стало камнем преткновения. Стоило нам провести всего лишь одну хорошую игру в отборочном цикле, мы сразу же становились фаворитами в группе. Затем ехали на чемпионат с мыслью, если не дойдем до финала, то можно считать всю компанию проваленной. Все это увеличивало давление до неприличия. В автобусе после игры я услышал, как кто-то из старших игроков беспокоился: «Черт, завтрашние газеты поставят мне “четверку”». Вам смешно, а ведь это говорит футболист сборной Англии! Каковы шансы на победу, когда игрока волнует то, что о нем напишут в газетах? Как вообще с таким отношением он может выходить на поле и показывать все, на что способен? Ответ лишь один: никак. Он не сможет. Этот игрок, наоборот, будет делать все возможное, чтобы избежать рисков, думая: «Если я отдам неточный пас, то получу всего пять баллов». Поэтому он предпочтет лучше сыграть назад. Давление зашкаливает. Ожидания запредельны, когда ты выступаешь за «Манчестер Юнайтед». В сборной Англии нагрузка значительно меньше, зато в целом все сложнее и от тебя требуется высокий уровень концентрации. Порой все даже слишком интенсивно. Игроки просыпаются, каждый день открывают газеты и видят, что кто-то на родине в них сомневается, при этом требуя завоевания кубка. Еще люди часто заявляют: «Он должен играть… он не должен играть… он должен делать то-то и то-то, раз надел футболку сборной Англии…» Это часть нашей работы. Я уверен, что в Бразилии или Аргентине с этим дела обстоят еще хуже. Нужно быть достаточно решительным, чтобы взвалить на себя это бремя. Некоторые футболисты могут себе это позволить, а некоторые нет.

Некоторые люди могут сказать, что самым значимым достижением Роя Ходжсона у руля сборной было то, что он снизил планку ожиданий от национальной сборной до более скромного, приземленного уровня. Однако скромность не входит в ключевые понятия о международном футболе. Мои взаимоотношения с Ходжсоном прекратились после случая, произошедшего в октябре 2012 года, когда он, беседуя с пассажирами в лондонском метро, обмолвился, что моя карьера в сборной достигла «конца своего пути». Он принес свои извинения после того, как история просочилась в прессу, но это было верхом неуважения. Главный тренер сборной Англии никогда не должен себе позволять говорить подобные вещи на публику. Позже, как я уже упоминал в этой книге, он смешал в кучу мое возможное возвращение в сборную после травмы и наши взаимоотношения с Джоном Терри. В случае с национальной командой, я бы не стал обращать внимание на все вышесказанное, если бы Ходжсону удалось наладить игру. Но он не смог. На Евро 2012 мне показалось, что талантливой молодежи было предоставлено недостаточно практики, а тактика, избранная тренером, выглядела чересчур оборонительной. Когда я смотрел, как Андреа Пирло в четвертьфинале разрывает нашу команду своими мастерскими передачами, у меня возникла мысль, что если бы он был англичанином, Ходжсон и прочие руководители его бы, возможно, не вызвали никогда. После чемпионата мира в Бразилии я пришел к выводу, что Рой снова напортачил при попытке совместить молодость и опыт, погнался за двумя зайцами. Защита была недостаточно крепкой отчасти из-за того, что не были вызваны Майкл Каррик и Эшли Коул – два игрока, обладающих огромным опытом участия в больших турнирах. На капитана Стивена Джеррарда была возложена слишком большая ответственность. Уж лучше бы тренер вложил всю свою веру в молодых игроков и дал им набраться ценного опыта.

В заключение хотелось бы признаться, что вместо того, чтобы развивать наш собственный английский стиль прогрессивного, умного футбола, мы потратили впустую целое поколение футболистов или даже два. После Гленна Ходдла у нас было восемь тренеров, а чувство недосказанности так и осталось. Команда не смогла выжать из себя максимум, как и каждый ее игрок по отдельности. Мы слишком мало создали моментов, о которых хотелось бы вспоминать снова и снова, и так и не нашли нужную схему для применения тех игроков, которые были в нашем распоряжении. Самое печальное то, что сейчас мы стали еще дальше от завоевания чего-либо стоящего, чем мы были, когда я впервые попал на чемпионат мира 16 лет назад.