Палка о двух концах
2010-й год, чемпионат мира по футболу. Я будто в сказочном сне. Все мои болячки остались в прошлом. Настроение прекрасное, самочувствие тоже, я отправляюсь на крупнейшее соревнование планеты в качестве капитана сборной своей страны. Первая наша тренировка в Рюстенбурге, всё идет хорошо. До тех пор, пока мы с Эмилем Хески не сошлись в борьбе за мяч. Между нами происходит незначительный контакт, вины Эмиля никакой нет, мы падаем, и каким-то образом он всем своим весом заваливается мне на левое колено. Помню, что тогда я заорал от боли, и ко мне рванул Гари Льюин, физиотерапевт. «Колено. Что-то с ним не так», — промолвил я.
Пока меня везли в больницу, сквозь моё тело пробегала обжигающая боль, а в голове вертелась лишь одна мысль: чемпионат мира для меня может быть окончен, ещё не начавшись. Я поинтересовался у доктора, смогу ли я играть. «Не могу сказать», — ответил он. «Если повреждены связки, то едва ли». Я аж заплакал. Врач, оказывающий первую помощь, как-то странно на меня смотрел. И вот я встаю на костыли, а он мне выпаливает: «А можно твою футболку?» Изумлению моему не было предела, даже не нашёлся что ему ответить, просто смерил взглядом. Как можно быть настолько тупым, чтобы в такой ситуации задавать такие вопросы?
Я был полностью разбит и пытался сдержать слёзы, пока дожидался снимков. Вдруг двойные двери распахнулись, в зал вошёл человек, он был изувечен, истекал кровью. Попал в автокатастрофу. И в тот момент я по-другому взглянул на ситуацию: «Знаете что? По сравнению с этим парнем, мне ещё повезло. Так что лучше буду улыбаться». Таким образом я правильно взглянул на вещи и принял тот факт, что я всё же травмирован. Значит не судьба, что тут поделаешь? Позже снимок подтвердил наличие травмы. Растяжение связок, лечение занимает месяц-два. «Ну что ж, вот и всё. Будем двигаться дальше», — подумал я. На этом действительно было всё. Чемпионат мира для меня закончился, зато я стоял на пороге открытия нового, удивительного мира.
Необходимо было отдохнуть, поэтому мы арендовали виллу в Марракеше. Я взял с собой семью, своего агента Джэйми и ещё нескольких друзей, включая Джоди Морриса. В те времена ход набирала интернет-новинка под названием Твиттер. Появилась она месяцев 8 назад в США, и уже многие звёзды и спортсмены пользовались этим новым сервисом. Я решил посмотреть, что же там такое... и... батюшки святы! Это было настоящее откровение! Я сразу влюбился в эту штуку! Поначалу казалось, что это очень удобный способ следить за всеми событиями чемпионата мира. По возвращении домой оказалось, что Твиттер уже сам по себе стал для меня очень важен. Он позволяет общаться с фанатами напрямую. Все эти годы отношения с прессой у меня были довольно натянутыми — таблоиды всё время изображали меня совершенно другим человеком. По их словам я только и делал, что тусовался и даже не думал ни о чём, кроме красных ковровых дорожек, кинопремьер и всяческих цацек. «Неужели это всё написано обо мне? Ведь они даже меня не знают!», — недоумевал я.
С помощью Твиттера удалось раскрыть, кто же я такой на самом деле. Я просто начал твитить о некоторых моментах из жизни. Даже такие мелочи, как «Везу детей в школу по дороге на тренировку» вызывали реакцию. «Серьёзно? Неужто нет шофёра, который детей в школу возит?». Эммм, нет.
«Еду в Лондон на поезде». — «Ты хочешь сказать, у тебя нет частного самолёта или вертолёта?». Эммм, нет.
Иногда выкладывал твит прямо из поезда — тут же начинались вопросы: «А где телохранители?». А с какой стати мне нужны телохранители? У людей довольно странные представления о жизни футболистов. Да, я реально встаю с утра и иду работать. И ужин детям мы сами с женой готовим. И бельё я тоже глажу.
Твиттер также помог изменить настрой группы болельщиков «Юнайтед». С некоторой их частью отношения у нас были прохладными, потому что несколько лет назад я не сразу согласился подписать новый контракт. Вообще, для таких переговоров свойственна продолжительность: у Роя Кина это заняло год; у Бэкса — больше года. Наши же переговоры длились всего пару месяцев, а тут вдруг фанаты требуют немедленной подписи. Они напоминали, как клуб вступался за меня, когда я получил дисквалификацию. Что ж, действительно, такое было; но я ведь не собирался покидать «Юнайтед», а обсуждать детали любого контракта — это нормально, так чего было шум поднимать?
К сожалению, в разгар всей этой истории, меня ещё и сфотографировали за столом с Пини Захави, моим тогдашним агентом, и Питером Кеньоном, исполнительным директором «Челси». Я зашёл в ресторан минут на 10, повидаться с Пини, и мы встретили его там. Просто случайная встреча. Но, конечно, кто-то это сфотографировал, снимок попал в газеты с историей о том, что я договариваюсь о переходе в «Челси». Реакция некоторых фанатов была до смеха глупой! Однажды вечером большая толпа пришла ко мне домой и потребовала изложить причины, по которым я не подписываю контракт. После игры с «Чарльтоном» меня неистово освистали! Доносились крики: «Подписывай контракт! Буууу! Вали! Пока контракт не подпишешь, мы тебя знать не знаем!». Мой отец в тот день был на трибуне и чуть не попал в потасовку из-за всего этого.
Такое ощущение, что поклонники даже не пытались понимать происходящее, а некоторые из них и вовсе обиделись на меня на долгие годы. Говорили: «Ты должен быть благодарен клубу». Стоит усмирить свой пыл и понять, что футбол уже давно превратился в бизнес. Выступать за «Манчестер Юнайтед» — это мечта, не отрицаю. В то же время, «Юнайтед» — самый крупный клуб мира с коммерческой точки зрения, поэтому игроки тоже коммерциализированы. Фанаты рассуждают о том, что игроки должны быть лояльны клубу, но вообще-то это должно работать и в обратную сторону. Если клубы проявляют преданность и тёплые чувства к футболисту, то и он в ответ испытывает то же самое. Да, «Юнайтед» действительно поддержали меня в 24 года, но только ли из лояльности и трепетных эмоций? Или ещё и потому что я был весьма ценный кадр? А вот когда мне было 35, то особой теплоты в их действиях я не увидел — вышвырнули. Так что не думаю, что фанаты «Юнайтед» могут ставить под сомнение мою лояльность. Я всегда был на 100% верен клубу. Если бы я захотел, то конечно упирался бы до последнего, пока меня на руках бы оттуда не вынесли. Но сейчас в футболе так не делается.
Пользоваться Твиттером — это здорово. Твиттер помог мне держать прямую связь с поклонниками и избежать всяких слухов и кривотолков. На момент написания этой главы у меня 5,7 миллионов фолловеров в этой соцсети. Поначалу в «Юнайтед» осторожно относились к этому новому средству общения, однако позже и сам клуб стал очень успешно им пользоваться. Мне нравится ощущать себя неким первопроходцем! Сначала тренер волновался, что это всё будет отвлекать меня от футбола — но я всегда чётко давал понять: нет, не будет! И, по-моему, я доказал это. В соцсетях я сидел только в свободное время: в отелях перед играми, например, или когда ехал куда-то. На самом деле, результат был прямо противоположный — соцсети принесли мне много радости и даже помогли в футболе.
Если бы в моём детстве существовали соцсети, то я мог бы исполнять свои мечты — посмотреть, чем занимается Джон Барнс, спросить его, как он тренируется и как он научился такому дриблингу. Твиттер позволяет поклонникам быть ближе к своим кумирам. Некоторые игроки поручают ведение соцсетей агентам и менеджерам. Думаю, фанаты достаточно умны и это замечают. Я собственноручно пишу все свои твиты и стараюсь описывать всё как можно реалистичнее. Думаю, поэтому наши отношения с болельщиками улучшились за эти 4 года. Сейчас обо мне судят по тому, что видят на моих страницах в соцсетях, а не по газетным статьям.
Больше всего мне нравится, что весь твиттер — как нескончаемый диалог. Суть не в том, чтобы что-то заявлять миру, а в общении. Я не веду личных переписок, зато проводил много серий «Вопрос-Ответ» и всяческих соревнований, в которых разыгрывались консоли XBox или что-нибудь покрупнее, автомобиль, например, или билеты в ложу на концерт Ашера. Мне нравится взаимодействовать: каждый раз, когда число подписчиков достигает значимой цифры (например, 1 миллион или 2 миллиона), я прощаюсь с выходными. Это способ отблагодарить поклонников, дать им что-то взамен. Нужно помнить, что «Манчестер Юнайтед» — это всемирное явление, соцсети также охватывают весь мир, поэтому я с удовольствием общаюсь с людьми из Африки, Индонезии — отовсюду.
Вдобавок, это ещё и весело. Можно, например, пообщаться с тем, кто кричит всякую чушь с трибун. Иногда такие переписки становятся прямо-таки сумасшедшими. Если ты слишком чувствительный, то, пожалуй, в Твиттере делать нечего. Когда команда побеждает, и сам ты играешь отлично — то посиделки в сети невероятно спокойны и приятны. Можно всласть поиздеваться над кем-нибудь, всё так мило... Но стоит только проиграть или просто плохо выступить, допустить какую-нибудь ошибку... в Твиттере становится невыносимо! Наш мир изменчив. На тебя просто кидаются, иногда попадаются настоящие эксперты по подрыву самооценки. Честно говоря, когда мы терпим поражение, то к Твиттеру я пару дней не подхожу и близко!
Опять же, фанаты имеют право высказаться. Им важен клуб, они платят свои заработанные трудом деньги чтобы прийти, посмотреть игру и озвучить свои мнения. Сейчас это тоже часть игры. В успешные для команды периода тебе оказывают невероятную поддержку, а в плохие ещё глубже втаптывают в грязь. Это нормально. Футбол — эмоциональная игра, люди должны выражать свои эмоции.
Я понимаю чувства болельщиков, ведь и сам являюсь диванным фанатом, когда речь идёт о регби, боксе или даже футболе. Могу заверить — с трибун всё выглядит намного проще. Сидишь себе и думаешь: «Он должен быть вот здесь... Как он проглядел этот пас?». Я и сам так рассуждаю с дивана, это весело. Но там, на поле, всё гораздо сложнее, уж поверьте.
Соцсети — это палка о двух концах: нужно быть готовым к нападкам и уметь принимать их, потому что если будешь отвечать тем же самым или ляпнешь что-нибудь, то будешь оштрафован. Впрочем, я считаю, футболисты должны иметь право на ответ (естественно, без угроз мести, матерной брани и т.п.). Должно быть как в раздевалке: любишь раздавать — так умей и получать. Если какой-нибудь чудак постоянно тебя достаёт — было бы здорово иметь возможность заткнуть ему рот.
Тем не менее, существуют определённые правила; ФА хочет, чтобы игроки были образцами для подражания, однако психология — сложная вещь. Если какой-нибудь интернет-боец, который постоянно пишет тебе гадости, вдруг повстречается в пабе или на улице, то первым же делом попросит автограф или совместное фото. Думаю, их оскорбления — не больше, чем способ привлечь внимание. Безопасней, конечно, шутки шутить со всякими знаменитостями, с Пирсом Морганом к примеру. Он — любитель «Арсенала», а они уже много нет ничего не выигрывают, поэтому я постоянно его подкалываю. Он довольно переменчив: когда команда побеждает — пишет «Это было блестяще!», когда проигрывает — «Увольте Венгера!». Но вообще — всё это просто обычные шуточки.
Так уж сложилось — многие не видят в нас реальных людей. В представлении людей футболисты — это некие роботы, поэтому они оправдываются тем, что мы зарабатываем немалые деньги. Футбол был игрой рабочего класса, но теперь, когда футболисты зарабатывают гораздо больше, чем 20-30 лет назад, нас больше не считают рабочим классом. Некоторые даже думают, что имеют полное право на нас отрываться. Их можно понять: «Ты сбежал, а я нет, поэтому ты — хорошая мишень, буду на тебе отыгрываться». Могу лишь сказать, что те, кто на нас наезжает, на нашем месте бы просто провалились. Они недостаточно толстокожи: им духа не хватит принять всю эту критику и оскорбления семьи и друзей. Просто не переживут этого, да ещё и не смогут прикусить язык и жить с этим, как мы вынуждены делать в большинстве случаев.
Чего я не выношу — так этих сумасшедших мстителей, их бы я просто побил. Например, помню чьё-то заявление: «Надеюсь, ты вместе с детьми разобьёшься, пока будешь везти их в школу», или вот: «Сдохни от рака!». Как-то летел в Малайзию или Индонезию, не помню, и получил сообщение: «Чтоб твой самолёт упал!». Ёшкин кот, серьёзно что ли? Как вообще можно такое написать, нужно быть реально идиотом или иметь какие-то внутренние проблемы. Но вот так и живём: такие люди есть, и обычно это какие-нибудь коротышки без друзей, и пользуются они соцсетями просто чтобы выместить свою злость на весь мир.