Эта кампания стала еще хуже после того, как мы вылетели из Лиги Европы, да ещё и от «Ливерпуля». Победа в Кубке Англии рассматривалась как едва ли не единственный шанс на какую-то реабилитацию. В четвертьфинале турнира мы должны были играть против «Вест Хэма». Перед игрой я обратился к ребятам: «Послушайте, я в команде уже 10 лет, но до сих пор не побеждал в Кубке Англии. Давайте отложим на время размышления о том, чего бы мы могли добиться при определенных обстоятельствах, и воспользуемся шансом завоевать этот трофей». Мы смогли пройти «Вест Хэм», обыграв их со второго раза, а потом в полуфинале мы выиграли у «Эвертона» на «Уэмбли» благодаря голу Антони Марсьяля. Давно я не был на этом стадионе. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что полуфиналы Кубка Англии играют на «Уэмбли». Я старомоден. Кубок Англии — олицетворение традиций футбола нашей страны и историческое достояние. Никак не могу понять, почему не вернуть традицию проведения полуфиналов на такие наполненные историей арены, как «Вилла Парк»? Я с ностальгией вспоминаю свой матч против «Уотфорда» на этом стадионе в 2007 году. Атмосфера была буквально наэлектризованной. «Уэмбли» должен восприниматься как ценный, желанный и, естественно, конечный пункт назначения, а не промежуточная станция на пути к финалу.
Итак, мы вышли в финал Кубка Англии, который я мог пропустить из-за событий, случившихся за день до игры против «Виллы» на «Олд Траффорд». Спортивные аналитики «Юнайтед» посчитали, что специальные компрессионные лосины будут способствовать лучшему восстановлению после матчей, и выдали их нам. И вот накануне игры против «Виллы» я был дома и после душа решил натянуть свою пару. Они были очень плотными, поэтому это стоило мне определённых усилий. В процессе натягивания лосин на вторую ногу у меня заклинило спину. Боль была просто адской. Я подумал, что сделал нечто ужасное. Сценка из какого-то дешевого комедийного ситкома, не иначе. Я замер из-за того, что боялся шевельнуться. Я попытался наклониться на одну сторону и упасть. Мне повезло, что я угодил на стоящую рядом кровать. Я не мог дышать минуту или что-то в этом роде. Позвал Анну, нашу домработницу, которая прибежала и увидела чудную картину: я валяюсь на кровати в одних трусах и одна нога в лосинах. Я поблагодарил Бога за то, что Анна была дома. Она работала у нас с тех пор, как мы переехали в Манчестер, и уже стала частью нашей семьи. Она очень многое делает для детей и просто помогает нам поддерживать нормальную. жизнедеятельность. В сложившейся ситуации она просто спасла меня.
«Господи! Как ты умудрился?» — спросила Анна, а потом помогла мне выбраться из лосин. Я знал, что должен как можно быстрее поехать в «Каррингтон» и показаться врачу. Анна помогла мне натянуть спортивный костюм, превозмогая боль, я проковылял вниз, забрался в машину и попытался устроиться максимально удобно. Пока Анна везла меня в «Каррингтон», я сник от мысли, что теперь наверняка пропущу финал Кубка Англии. В каждом сезоне я мечтал его выиграть. Я ждал так долго. Слёзы были готовы хлынуть из глаз, но, сделав глубокий вдох, я взял себя в руки. «Давай, соберись же, тряпка». На базе доктор осмотрел меня и сказал, что спину заклинило из-за спазма, справиться с которым помогут препараты. К счастью за пару дней боль прошла, и я вновь мог спокойно спать, мечтая о финале Кубка Англии.
Хотя прошло уже два матча, как я вернулся в игру, плохие новости для меня на этом не закончились. 10 мая 2016 года превратился для меня в самый большой кошмар в жизни. Накануне матча против «Вест Хэма» мы остановились в гостинице «Рэдиссон», Кэнэри-Уорф. После обеда мы начали расходиться по номерам, когда Луи подошёл и сказал, что хочет поговорить со мной. Мы нашли тихий уголок, и он сначала сказал, что я начну матч на лавке запасных. Справедливо. Но то, что он сказал дальше, было сродни удару под дых: «Ты сыграешь в следующих двух матчах — против "Борнмута" и в финале Кубка Англии. Но, Майкл, они станут последними для тебя». Луи всегда был очень прямолинейным, и в данной ситуации не стал приукрашивать плохие новости. «Мы не будем продлевать с тобой контракт». Из-за странного поведения Эда Вудворда я уже давно предугадывал такой разговор. Каждый раз когда Дэвид Гайсс пытался переговорить с ним насчёт нового контракта, Эд находил причины отложить переговоры до конца сезона. Я уже и сам просил у Эда какой-то определенности. Я просто хотел знать, что делать дальше и как планировать свою жизнь. Например, я хотел понять, нужно ли будет переезжать и пора ли уже искать детям новые школы. Эд так ничего мне и не ответил. Чем дольше он отмалчивался, тем больше я думал, что не тут не всё чисто. Когда же Луи сказал мне об этом прямо, новость всё равно стала для меня чертовски сильным ударом. «Две недели», — сказал Луи и запустил обратный отсчёт моих дней в «Манчестер Юнайтед».
С одной стороны я был благодарен Луи за возможность насладиться оставшимся у меня временем, но с другой стороны моя мечта, ставшая реальностью, подходила к концу, и я не был готов к этому. Я уважал решение Луи. Я понимал, что ему этот разговор тоже давался непросто. Потом я вернулся в свою комнату, лёг на кровать и уставился в потолок, размышляя о том, что же произошло. Голова шла кругом. Я находился в гостинице и готовился провести свой последний матч на «Аптон Парк», стадионе, где когда-то началась моя карьера и где мне только что сказали, что она вот-вот закончится. Время моих выступлений за «Манчестер Юнайтед», клуб, который я люблю, подходит к концу. Эмоционально я был раздавлен. До вечера моё сознание разрывалось от двух полярных мыслей: «Так грустно, что всё заканчивается» и «Ну, перестань. Лучше наслаждайся последними играми и постарайся завоевать Кубок Англии». Я хотел гордиться тем, что делаю. Я отчаянно пытался отогнать грусть и насладиться оставшимися матчами.
Я позвонил Лизе и сказал: «Малышка, это конец».
Лиза была спокойна. Должно быть, ей в голову сразу пришла целая куча вопросов типа: «Нам нужно будет переезжать?», «Смогут ли дети справиться с расставанием с друзьями и сменой школы?» Лиза всегда была рядом в трудные моменты, и на в этот раз я тоже мог рассчитывать на её поддержку. Он сказала: «Какое решение ты бы не принял, мы будем рядом». Это было в её стиле. Она просто знает, как нужно справляться со сложными ситуациями и как нужно поддержать меня в таком состоянии. Не могу сказать, обладает она этим талантом от природы или же научилась этому с возрастом. И всё же главной проблемой было то, что я сам не хотел никуда переезжать. Я хотел, чтобы моей семье — Лизе, Лу и Джейси — было комфортно. Я понимал, что и так задолжал им, и пришло время отдать должок. Я не хотел выступать за другой клуб в Англии, поэтому задумался о переезде за границу и тут же задался вопросом, пойдет ли им на пользу такая смена обстановки. Мы даже рассматривали вариант вернуться в Ньюкасл, чтобы быть ближе к семье и друзьям. Следующие несколько дней были для меня очень трудными, и Лиза всегда была рядом, хотя в глубине души я понимал, что для неё самой всё это безумно тяжело. Она излучала спокойствие. В такой напряженной период я понял, как же мне повезло, что эта невероятная женщина является моей женой. Я могу совершенно спокойно заявить, что даже не представляю как бы смог пройти через всё это без неё.
Потом я позвонил семье, чтобы сообщить им новости. Грэм и родители приехали, чтобы поболеть за меня в последнем матче в истории «Аптон Парк». Этот стадион был особенным местом для нас всех.
Мы ехали на матч на автобусе, я сидел на втором этаже, смотрел в окошко и старался не думать о символизме — конец моей карьеры пришёлся на конец «Аптон Парка». Тот вечер был не только очень эмоционален, но и жесток. После того, как мы опоздали на «Аптон Парк», в прессе нас серьёзно раскритиковали. Но это была полная чушь. Мы покинули «Рэдиссон» на десять минут раньше рекомендуемого времени и ехали в 50 метрах от автобуса «Вест Хэма». Всё было нормально до поворота на «Грин Стрит», что в 200 метрах от стадиона, а потом я увидел их. Как только автобус «Вест Хэма» проехал к стадиону, ряды из тысяч болельщиков «Вест Хэма» сомкнулись и перекрыли нам дорогу. Полицейские сразу же окружили наш автобус и объяснили водителю, что попытаются создать для нас коридор среди бушующего бордово-голубого моря. Но мы простояли так полчаса, и ничего не изменилось. Потом внезапно появились два полицейских фургона и начали расчищать нам путь. Они достаточно успешно оттесняли болельщиков «Вест Хэма» до одного из перекрестков на нашем пути. Худшее место для того, где нас могло поглотить это безумное море. Мы будто угодили в засаду. Казалось, что абсолютно все пространство у «Болейн Таверн» и статуи Бобби Мура было заполнено людьми. Я даже заметил, что кто-то из болельщиков залез прямо на полицейский фургон.
Гиггзи крикнул мне: «Ты видел этого парня?» Я подбежал к окну с его стороны и не смог поверить своим глазам: чудак бросался на автобус с бешеными глазами и орал: «Давайте, идите сюда!» И это не шутка. Сначала нам это показалось смешным. Стоявшие рядом полицейские не обращали на него никакого внимания, даже когда он начал биться головой о стекло. Хотя стекла были затемненными, он понял, что мы над ним смеёмся, и начал биться об автобус ещё активнее. Мы с Гиггзи и Уаззой так сильно хохотали, что к нам подтянулись и остальные ребята. Я сказал: «Посмотрите на этого парня! Что он вообще себе думает?» Вполне нормальная реакция на такие странности. Парень же лишь продолжал биться головой об автобус всё усерднее.
Я смотрел на бушующее море болельщиков и понимал, что мы попали. Напряжение нарастало, и я чувствовал, что ещё немного, и может произойти что-то серьезное. Болельщики «Вест Хэма» ненавидят «Манчестер Юнайтед», и нас угораздило застрять посреди их толпы в полной безнадёжности. Лошади нескольких конных полицейских начали себя беспокойно вести. Наездники старались их успокоить, и я очень переживал, что стоило кому-то попасть под копыта, и всё могло стать ещё хуже. Я поделился своими мыслями с ребятами. Все было согласны: достаточно одной искры, чтобы напряженная обстановка взорвалась к чертям. И вдруг — бах! Кто-то швырнул в автобус стеклянную пинту. «Все наверх!» — крикнул полисмен. — «Держитесь подальше от окон! Ложитесь в на пол». Начался настоящий хаос. В попытке остановить это сумасшествие полицейские с защитными щитами окружили автобус, но болельщики «Вест Хэма» продолжали давить. В автобус полетела бутылка, потом ещё одна, и вскоре мы находились под шквалом из стекла и жестяных банок. Наш автобус трещал по швам, а мы оказавшись в ловушке ничего не могли с этим сделать. Одна из бутылок с глухим звуком разбилась об автобус. Потом они начали петь свои клубные песни «Молотки» и «Кто вы, б*я, такие?» Сразу вспомнились старые недобрые деньки. Некоторые болельщики показывали нам средние пальцы, пока другие были слишком заняты съёмкой происходящего на телефон, добывая себе этакий современный сувенир. К этому моменту я уже валялся на полу. Ребята прятались в проходе, на случай если окна разобьются. Джесси Лингард и ещё пара ребят достали телефоны. Эти видео позже утекли в сеть, чего явно не стоило допускать. Я тоже сделал пару фото, но только для того, чтобы потом показать их Лизе. В 19:10 мы наконец оказались в безопасности на «Аптон Парка». Из-за нашего опоздания начало матча перенесли на 18:30. После игры Дэвид Салливан заявил, что нам вообще стоило приехать к 16:00, и мне стало дико смешно. И что нам нужно было делать всё это время? Слоняться по стадиону почти четыре часа? Совладелец «Вест Хэма» также публично засомневался в том, что нашему автобусу вообще нанесли какой-либо ущерб. Только вот мы не смогли поехать домой сразу после матча потому, что ждали замену нашему разбитому в хлам автобусу. Мы проиграли, существенно ухудшив свои шансы на выход в Лигу Чемпионов в следующем сезоне. То был кошмарный во всех смыслах день, и я не мог дождаться пока он закончится.
Матч против «Борнмута» на следующих выходных должен был стать особенным для меня, ведь после разговора с Луи стало ясно, что это моя последняя игра на «Олд Траффорд». Я старался никому не рассказывать об этом. У меня получилось договориться, чтобы Джейси и Луиза вышли со мной на поле. На глазах у детишек, собравшихся в туннеле, мы уже начали разминку на поле, когда прозвучал призыв покинуть стадион. Я сначала не придал этому значение, ведь казалось, что причин этому нет. А потом ребята из службы безопасности нашли мобильный телефон, примотанный к куску трубы, и я понял, что всё серьёзно. Луиза и Джейси всё ещё были в туннеле, а большая часть моей семьи — в вип-ложе на трибунах стадиона. Я начал переживать за них и чуть не впал в панику, названивая всем подряд. Оказалось, что они с детьми уже были в машине на автостоянке. В любом случае, тревога оказалась ложной. «Бомба» оказалась муляжом, который забыли убрать после учебных испытаний. Так как все уже покинули стадион, проведение матча оказалось невозможным. Так день, который должен был стать для меня особенным, закончился ничем.
Матч перенесли на вторник, за четыре дня до финала Кубка, там было уже не до эмоций. Я решил отложить всё это дело до финального матча. Я старался концентрироваться на игре. За пять минут до конца мы вели в счёте 3:0, и до меня дошло: «Вот и всё. Я ухожу». К горлу подступил ком, когда я посмотрел на трибуны «Олд Траффорд» и подумал: «Теперь уже точно всё. Это больше никогда не повторится». Луиза и Джейси вновь вышли со мной на поле, а после матча они присоединились ко мне в традиционном параде команды вокруг поля. Мы благодарили болельщиков, но я не мог избавиться от печального настроения. Самый грустный круг почёта в моей жизни, после которого я спустился в туннель, подошёл к стюардам и ребятам из службы безопасности, которых знал годами, и сказал: «Ну вот и всё».
«Спасибо тебе за всё, Майкл. Мы будем по тебе скучать».
«Ещё увидимся», — сказал я и покинул «Олд Траффорд».
Теперь я фокусировался только на финале Кубка Англии. Вечером накануне игры мы все собрались на террасе на крыше «Хилтона», наслаждались видом «Уэмбли» и расслабленно общались. В детстве для меня финал Кубка Англии был самым важным днем в году, ведь по телевизору не показывали футбольные матчи в таком количестве, как сейчас. Мысленно я вернулся к себе пятилетнему, когда увидел по телевизору гол Кита Хучена за «Ковентри» в ворота «Тоттенхэма» в 87 году. Ещё когда я был маленьким, папа рассказал мне о Ронни Редфорде, который помог «Херефорду» обыграть «Ньюкасл» в третьем раунде турнира 72 года. Уже с ранних лет я грезил Кубком Англии. Мне очень нравились документальные фильмы, которые готовили специально к финалу. Казалось, что журналисты имели доступ ко всему: в гостиницы, где останавливались команды, в клубные автобусы. Мы будто получали пропуск за кулисы — в места, доступ в которые нам был закрыт. Я всегда хотел увидеть больше. Никогда не забуду, сколько бурных обсуждений вызвала замена Джима Лейтона на Леса Сили, которую сделал Босс накануне переигровки «Пэлас» — «Манчестер Юнайтед» 90 года. Невероятно! Я никогда не понимал заявлений, будто Кубок потерял свою привлекательность. Да, сейчас у Лиги Чемпионов побольше веса, но игроки всё также любят Кубок Англии. Я общался с иностранными игроками «Манчестер Юнайтед». Об этом турнире знают во всем мире.
Мы должны были побеждать в том матче. Не поймите меня неправильно: мы не были излишне самоуверенными и не принимали всё как должное, но этот «Кристал Пэлас» и рядом не стоял с «Челси», соперником по моему первому финалу Кубка Англии. Вот это была та ещё битва. В туннеле перед выходом я стоял за Уаззой и Де Хеа. Все молчали. После стандартных «Вперёд, парни!» под бурное приветствие мы вышли на залитый солнцем газон. Даже когда Джейсон Панчон забил, я не сомневался, что мы победим. Я был спокоен. Я не допускал вообще, что мы можем проиграть. И да, я не видел танец Алана Пардью! Я был слишком сконцентрирован на событиях на поле, чтобы обращать внимание на бровку. Усилиями Хуана Маты мы тут же сравняли счет. Его удар был таким мастерским, техничным и чистым. Потрясающе. В добавленное время Крис Смоллинг получил красную карточку и покинул поле. Но даже после этого я не сомневался, что мы победим. Кстати, я мог даже забить победный гол! В обычной ситуации я бы не пошёл на угловой в такой ситуации, но это был финал Кубка Англии, мы были в меньшинстве. Я рискнул. До сих пор иногда вспоминаю этот момент и думаю, что было бы неплохо, если бы мяч после моего удара головой угодил в нижний угол! Всего через пару секунд после моей неудачной попытки Джесси Лингард забил совершенно сумасшедший гол. Я сразу же распрощался со своим разочарованием и побежал к угловому флажку, чтобы радоваться со всеми.
Кубок Англии позволяет любому футболисту стать героем. Джесси отлично подходил под этот статус: воспитанник «Манчестер Юнайтед», который присоединился к команде в шестилетнем возрасте и сумел пробиться в основу, играя с тем футбольным голодом, который так нравится болельщикам. Я как-то слышал как Тони Уилан назвал тот гол Джесси символичным. Он в буквальном смысле вырос в клубе, и весь персонал поучаствовал в воспитательном процессе. Клэр Николас и Мери Беки возили его на тренировки, Дейв Прис забирал его со школы. Гол Джесси на «Уэмбли» дал им повод для гордости. В клубе уважают сотрудников Академии, и Джесси хорошо это знает. При каждой встрече Поль Погба, Маркус Рэшфорд и Джесси Лингард всегда жмут руки персоналу Академии. Это семья.
Одно фото с «Уэмбли» особенно ценно для меня. После того, как прозвучал финальный свисток, я осознал, что наконец завоевал Кубок Англии. Возле меня никого не было. И вот камере удалось запечатлеть момент, когда я триумфально поднял руки к небу. Я смотрел наверх и наслаждался моментом, говоря про себя: «Я молодец, я сделал это». Уэйн Руни оказался ближе всего ко мне, поэтому дальше мы праздновали вместе. Весьма символично, ведь мы провели вместе не один год, пройдя через многое, и, наконец, завоевали Кубок Англии.
Уазза спросил меня, не хочу ли я поднять Кубок Англии вместе с ним. Меня приятно удивило такое предложение. Тут же вспомнились все легендарные сцены вручения Кубка Англии, за которыми наблюдал по телевизору в детстве.
Я решил на всякий случай переспросить у него, ведь это был первый для него трофей в качестве капитана «Манчестер Юнайтед», и он имел полное право поднять его единолично. Я буду всегда ему благодарен за это. Это было честью для меня. Я, конечно, пытался сказать «нет», но он был непреклонен. Поэтому я поднялся с ним по 107 ступенькам. И всё же мне было обидно, что это был не тот старый «Уэмбли» с легендарными 39 ступеньками и башнями-близнецами. По пути к Королевской ложе игроки пропадали из виду на пару секунд, наслаждаясь тишиной и сумраком, чтобы после поворота налево предстать перед Королевской четой и во всю насладиться незабываемым видом. Потрясающе!
Мы с Уаззой подождали пока все ребята получили свои золотые медали и поднялись к нам, потом взяли кубок за ручки, постояли пару секунд и обменялись кивками с игроками, как бы говоря «Мы это сделали», я поцеловал Кубок и услышал как диктор на стадионе заговорил «Победители 135 Кубка Англии...» Концовка предложения утонула в буре оваций, ведь мы с Уаззой как раз подняли трофей. Но мы умудрились это сделать так резко, что с него слетела крышка и, перелетев через перила, отправилась на нижний ярус. Повезло, что никто не пострадал. Я потерялся в своем собственном мире празднования, поэтому отсутствие крышки заметил уже на поле. Когда я поднимал трофей в небо, в голове проносились сцены, как это делали легендарные капитаны прошлого — Гарри Маббут, Стив Брюс, Деннис Уайз. Всего пара секунд, а столько воспоминаний. Я понимал, что не просто держу в руках историю, но и прямо сейчас пишу новую страницу.
Вместе с трофеем я подошел к вип-ложе, где сидели Лиза, Лу, Джейси, родители, Грэм, Кай, Джун, Даг, Глен, Джаз, Бредли, Худи, Разерфорд, Дом и остальные. Они все были очень рады. Я поднял над головой трофей, демонстрируя, что свою победу я посвящаю им. Я благодарил их за постоянную поддержку. Очень памятный и эмоциональный момент для меня. Возможно, его стоит даже назвать лучшим в моей жизни, ведь на этот раз абсолютно все мои близкие были вместе со мной. Грэм с детьми пропустил московский финал, поэтому этот трофей я хотел прежде всего посвятить им. Близкие Уаззы были в соседней ложе, поэтому после финального свистка наши дети начали вместе праздновать победу. Бесценно.
Мы с Уаззой подошли к ребятам из обслуживающего персонала, которые наблюдали за нашим празднованием с бровки, и вытащили их на поле, чтобы они могли присоединиться к нам. В течение всего сезона работники кухни, массажисты и все остальные члены персонала были рядом с нами, и мы понимали, сколько усилий они приложили, чтобы мы добились успеха. Мы хотели, чтобы они разделили этот момент с нами, ведь они это заслужили. Они гордились и радовались нашему триумфу, и мы прекрасно понимали, что он для них значил. За предыдущие три сезона «Манчестер Юнайтед» хорошо досталось, но мы смогли завоевать трофей — снова. Меня забавлял еще один занятный факт: у «Тоттенхэма» также был повод для празднований, ведь благодаря моей победе они получили 400 тыс. фунтов в качестве последнего бонуса к когда-то полученным за меня 18,6 миллионам.
Я повязал на шею олдскульный шарф «Манчестер Юнайтед», взял бутылку шампанского и потихоньку поплелся в раздевалку. К тому моменту, как начали появляться новости об увольнении Ван Гала, было пролито и выпито немало шампанского. Я не мог понять, почему нельзя было дать ему возможность насладиться триумфом? Да, у нас был кошмарный сезон, ладно, два кошмарных сезона под руководством Луи, но мы же всё равно смогли завоевать трофей. Я сочувствовал Луи. Обидно покидать свой пост сразу после завоевания Кубка Англии. Ни один тренер такого не заслуживает. Луи был очень расстроен, хотя и всячески старался не показывать этого. Он гордый, но должно быть ему было больно.
Мы вернулись в «Коринтию», где нас уже ждали члены семьи. Первым делом я отдал своему отцу медаль. Я знал, насколько важен для него Кубок Англии. Так я отблагодарил его за то, что он привёл меня в футбол и всегда поддерживал. Он делал это спокойно и без лишних слов. Когда я проходил мимо него, то тихонько передал ему медаль. Для него это было очень важно. Хотя он очень гордился, но поспешил передать её мне обратно — боялся, что может потерять. Раньше я бы кутил всю ночь с ребятами, сопровождая всё выпивкой и песнями в караоке. Но теперь предпочел сидеть на краю танцпола и наблюдать, как Луиза улыбалась и танцевала с дочкой Эшли Янга. Джейси же всё время возле меня. Это не было его типичным поведением. Не знаю, о чём именно именно он думал: «Круто, мой папа только что завоевал трофей», или чувствовал мою грусть из-за того, что всё закончилось. Я так и просидел весь вечер с Джейси на руках и бокалом красного вина. Поразительно, но это была первая вечеринка, которую я чётко помню! Мне было очень важно, что я смог разделить свой триумф с семьей. Когда все разошлись, мы с ребятами всё-таки каким-то образом оказались в баре по соседству. Эшли Янг, Уазза, Гиггзи и компания собрались на грандиозный сет караоке на 60 или 70 глоток. Дети наблюдали за нами и стоя на диване пританцовывали в обнимку с Кубком Англии. Я подошёл к Уаззе, который как раз распевал очередную песню взобравшись на другой диван. Стоя возле Руни, я посмотрел ещё раз на Лу и Джейси, которые продолжали танец с трофеем и пели песни «Манчестер Юнайтед». Я навсегда запомню эту картину. А ведь уже было полтретьего ночи! Да, это точно мои дети! Служба безопасности присматривала за Кубком Англии, который всё равно едва не оказался в моем номере. Луиза и Джейси были серьёзно настроены отправиться спать с ним в обнимку.
Следующий день для команды поначалу ничем не отличался от остальных. Мы позавтракали с Луи, а потом он выдал нам программы тренировок на лето. Про себя я подумал, что мне это все равно уже не нужно. А потом Луи сказал: «Желаю всем хорошего лета и спасибо вам за всё». Конец. Так он и попрощался с нами. Я был ему благодарен за всё, чему он меня научил, а ещё я был рад, что он покинул клуб с медалью победителя Кубка.