Отвлекающие моменты
До сих пор мне не довелось встретить человека, который смог бы добиться невероятного успеха, будучи неспособным абстрагироваться от требований со стороны других людей, того, кто бы воздерживался от хобби. Не думаю, что полная одержимость достижением той или иной цели ведет к здоровому образу жизни или вечному счастью, но я просто не могу представить себе, как можно одновременно приводить все сферы своей жизни в баланс и пытаться быть лучше, чем твои соперники. Если два человека одинаково одарены, именно то, каким образом они распределяют свои умения, в конечном счете определит, кто их них будет более успешен. Некоторые люди просто гораздо лучше прочих справляются с полным отключением от внешнего мира, и это означает, что у них есть больше времени развивать свой талант и улучшать управляемую организацию. Одним из наиболее живых примеров подобной одержимости делом, сочетающейся с преданностью ему, был мой земляк из Глазго — Джимми Сиррел, который в свое время был менеджером «Ноттс Каунти». Он и его жена были невероятно близки, и после 40 лет брака она неожиданно — ранним субботним утром умерла — она скончалась в возрасте 60 лет. Джимми был опустошен, он позвонил обоим их детям, чтобы сообщить об этом, но после этого, ни слова не сказав о случившемся игрокам, вывел свою команду «Ноттс Каунти» против «Вест Бромвич Альбион», и та встреча завершилась вничью 1–1.
Когда тебе еще нет двадцати или чуть за двадцать, достаточно просто концентрироваться на твоей страсти — особенно, если, будучи футболистом, ты воздерживаешься от алкоголя и вечеринок. Шестнадцатилетний игрок, пышущий молодостью и талантом, может иметь девушку и пару друзей, но, помимо этого, всей его жизнью становится футбол. Именно футбол занимает все его мысли, как только он просыпается утром, а также становится предметом всех мечтаний и кошмаров. Все, о чем он мечтает, — это играть за основу, представлять свою страну, забить решающий гол в финальном матче и поднять над головой Кубок мира. Желание совершенствоваться доминирует над всем остальным. Через десять лет все может кардинально поменяться. У него могут появиться жена и дети. Он может стать мультимиллионером. Его могут упоминать во всех газетах ежедневно. У него больше не находится возможности прогуляться по улице или зайти в ресторан, чтобы у него не попросили сфотографироваться или дать автограф. У него может просто не быть моментов отдыха, пока он не запрется за воротами своего огромного дома. То же самое касается менеджеров топ-клубов.
Мне повезло, что мои жена и сыновья никогда не заставляли меня чувствовать себя виноватым в том, что я слишком мало времени проводил с ними, и позволяли мне быть эгоистичным. Я всегда старался организовать свою работу так, чтобы никто не вмешивался в нее, и, пока того не требовала экстренная необходимость в семье, футбол всегда оставался на первом месте. Кэти вырастила трех наших сыновей, а я отсутствовал при этом большую часть времени. Например, я не видел, как сыновья играют за школьные команды, поскольку выходные я проводил сначала с «Абердином», а затем с «Юнайтед». Для меня никогда на самом деле не существовало рождественских каникул, поскольку они попадают на один из самых напряженных периодов в высшей лиге английского футбола. Я не ценил это в свое время, но сейчас, благодаря возможности оглянуться назад, я понимаю, что моя семья сделала мне величайший подарок, который я когда-либо получал: время на концентрацию на своей страсти к футбольному мячу. Мне ни разу не приходилось улаживать напряжение, которое существует между многими мужьями и женами или родителями и детьми, когда супруга или отпрыски чувствуют себя обделенными вниманием или когда член их семьи, хоть и может присутствовать физически, мысленно постоянно отсутствует.
Когда я начал работать в «Юнайтед», я по-прежнему еще не до конца усвоил мастерство устранения отвлекающих моментов. Я автоматически принимал большинство приглашений на благотворительные ужины или события в фан-клубах. За первые 12 лет работы на «Олд Траффорд» я читал каждое письмо, которое мне присылали, а за несколько недель их скапливалось до нескольких сотен. Я чувствовал обязательство в проявлении внимания к этим вещам, поскольку большинство отправителей были людьми, для которых «Манчестер Юнайтед» был самой важной частью их жизни. Мы получали письма от людей, сообщавших о смерти родственника и просивших отправить сообщение для скорбящих. Нам писали родители больных детей, которые находились в больнице, и просили для них автограф, или были люди, которые просили сообщение, которое можно было бы зачитать на дне рождения или свадьбе. Обычно я диктовал ответы на все подобные письма.
Постепенно я научился более эффективно контролировать свое время. Лин Лаффин, который стал моим помощником вскоре после того, как я присоединился к «Юнайтед», стал ограждать меня от множества нескончаемых телефонных звонков и общаться с теми фанатами, которые имели привычку звонить в наш офис с предположениями по удачным продажам и покупкам игроков или тактике, которую мне следовало бы применить. Я так и не приучился пользоваться электронной почтой, так что мне не пришлось столкнуться с этим постоянным, крайне мешающим отвлекающим моментом, который может возыметь губительное влияние на любую самую направленную и сфокусированную тренировку или мысль. За последние десять лет в «Юнайтед» Лин заботился фактически обо всей корреспонденции, поскольку знал мой письменный стиль, так что все, что требовалось от меня, — это утвердить текст и поставить свою подпись.
Были и другие правила, которые позволяли мне с максимальной пользой проводить день. Я никогда не принимал приглашения на ланч, за исключением спонсорских ланчей на «Олд Траффорд» и ежегодного ужина в честь футбольных репортеров в Манчестере, поскольку, пока ты не посетишь их, ты не поймешь, что с учетом времени, потраченного на дорогу, эти перерывы посреди рабочего дня отнимают три часа. Я также стал сокращать количество своих благотворительных функций. Как менеджер «Юнайтед» ты должен периодически появляться на соответствующих мероприятиях, чтобы сборы на благотворительность проходили с большей пользой. Часть этих изменений была связана с возрастом, потому что обеды посреди недели даются не так просто, когда тебе 65 лет, по сравнению с тем, как ты справлялся с ними в 35. Некоторые события вроде встречи со спонсорами, посещения благотворительных вечеров или церемоний награждения были ритуальными. Я всегда посещал ежегодный ужин Лиги ассоциации менеджеров, ужин, организуемый «Юнайтед» от лица ЮНИСЕФ, а также те благотворительные события, которые я организовал сам — например, Благотворительный фонд Элизабет Харди Фергюсон. Если кто-то из наших игроков выигрывал премию Профессиональной футбольной ассоциации или Золотой мяч, я в обязательном порядке посещал подобные праздничные мероприятия.
Я перестал посещать клубные ужины болельщиков почти на десятилетие раньше, чем ушел со своего поста. Обычно они длились до поздней ночи с нескончаемыми очередями желающих получить автографы и сфотографироваться со мной. Я не хочу показаться неблагодарным или абстрагированным (фанаты «Манчестер Юнайтед» — лучшие в мире!), но моя работа заключалась в том, чтобы выигрывать трофеи, а не раздавать автографы, и я всегда чувствовал, что неплохо справлялся именно со своей первостепенной задачей. Я также стал более дисциплинированным в отношении выбора команд для просмотра. В последние 10 лет работы в «Юнайтед» я пытался ограничиться только теми командами, с которыми у нас случались встречи в европейских розыгрышах. Майк Фелан, мой помощник, и я обычно летали чартерным рейсом, обедали, смотрели матч, покидая его за десять минут до окончания, и возвращались в Манчестер к часу ночи. Казалось, что этот день был бесконечным, но это была короткая версия того, как я распределял свое время в более молодые годы.
Умение концентрироваться на самом важном было тем навыком, который пришел ко мне постепенно, и именно этот навык я с удовольствием прививал всем своим игрокам. Молодые игроки, будучи подростками или молодыми людьми чуть за двадцать, обычно держали в голове две вещи. Одной из них был футбол, а второй – прекрасная половина человечества. Все ночные клубы Манчестера всегда привлекали внимание футболистов клуба, поскольку они знали, что одно упоминание об отношении к клубу сразу же привлекало к ним внимание всех девушек. Обычно для футболистов выпускались специальные пропуска: они позволяли им проходить бесплатно и без очередей. Я еще пока не встречал ни одного пятнадцатилетнего одаренного футболиста, который захотел бы вести затворнический образ жизни. Невозможно полностью избавить молодого человека от его мужских слабостей, особенно если он юн.
Как ни странно, именно лучшие игроки и те, кто находится на пике своей карьеры дольше прочих, оказываются теми, кто ограждает себя от стадного поведения. Криштиану Роналду был одним из лучших. Он не употреблял алкоголь и не курил. Когда он переехал в Манчестер, с ним жили его мать и сестра. Периодически он появлялся в телевизионной рекламе или на обложке журнала, а во время летнего отдыха он мог посетить клуб в Лос-Анджелесе. Но не дайте себя обмануть: Криштиану умел управлять как своим имиджем, так и своим временем.
Помимо своих талантов и славы, у Криштиану и игроков его поколения теперь гораздо больше отвлекающих моментов, чем было у меня во времена, когда я играл в футбол. Сегодня им требуется куда больше внутренней дисциплинированности, чтобы не поддаться соблазнам внешнего мира, чем людям 50 лет назад. Когда я был маленьким, самыми большими развлечениями в нашей семье были радио, газета, книги и посещение церкви по воскресеньям. Я слушал трансляции крупнейших боксерских поединков по радио вместе со своим отцом — Рэндольф Турпин, Шугар Рэй Робинсон и последние бои Джо Луиса и Джерси Джо Уолкотта, — а также иногда мы настраивались на трансляцию солиста мьюзик-холла Ронни Рональда по воскресеньям или интеллектуального шоу Top of the Form. Местный кинотеатр, Плаза, был всего в ста ярдах от нашего дома, поэтому периодически можно было сходить на «Тарзана» или фильмы Флэше Гордоне, в которых блистал Бастер Крэбб. У нас не было ни телефона, ни телевидения, лишь уличные бои, бильярд, игры в кости и футбол. Я даже не говорю о цветных экранах с диагональю в 60 дюймов с 300 каналами или мобильных телефонах с миллионом приложений, электронной почте, фейсбуке или интернете вообще.
Я всегда чутко следил за уровнем давления, оказываемого на моих футболистов, и держал ухо востро в отношении любых отвлекающих факторов, которые могли им помешать. Англичане постоянно пьют и делают ставки. Слабость к алкоголю разрушила карьеры многим, в то время как азартные игры являются проблемой раздевалок. Обычно я всегда был хорошо осведомлен о пристрастиях своих игроков, поскольку мне звонили владельцы клуба и фанаты с предупреждениями о возможных проблемах. По крайней мере, в моем случае две данные беды практически никогда не всплывали в отношении легионеров. Мы также старались изо всех сил всегда контролировать бесполезные траты большого количества денег, хотя если кто-нибудь взглянет на припаркованные у стадиона автомобили, то скажет, что нам это едва ли удавалось. Время от времени в газетах появлялись печальные истории о том, что кто-то из игроков спускал золотые горы на ставках. Мы привлекали финансовых консультантов и юристов, чтобы дать им квалифицированную консультацию. Кто-то из сотрудников даже предложил, чтобы игроки, планирующие брак, должны были бы обмениваться клятвами в Шотландии, где, по его мнению, закон больше благоволил мужьям, чем в Англии. Это заставило Криштиану Роналду сказать, что, когда придет время жениться и ему, он это сделает только в Шотландии.
Совершенно справедливо мнение, что очень мало футболистов тратят много времени на учебу и попытки быть лучшими в школе. Именно по этой причине они добиваются успеха на поле. Когда мы запустили академическую систему, структура была такова, что в расписании молодежи 12 часов отдавалось на образование, а еще 12 — на тренировки (включая матчи) в неделю, что, по моему мнению, было несбалансированно. Моя работа заключалась в подготовке футболистов. Но, если кто-либо из них хотел получить степень — или их родители хотели этого, — мы соглашались оплатить это из бюджета клуба. Однако это случалось крайне редко: эти ребята хотели быть футболистами. Я осознаю все преимущества хорошего образования и насколько оно помогает людям в жизни. Я также понимаю, что многие футболисты, получившие травму в 25 лет или закончившие карьеру, едва им исполняется тридцать (это часто случается в теми, кто играет в более низких лигах), не имеют образования, необходимых навыков или прочной материальной базы, чтобы вести достойную жизнь в современном мире. Однако и по сей день работа футбольного менеджера заключается не в том, чтобы удостовериться, что из мальчика получится хороший биолог или геофизик или что он обеспечен всем на следующие 40-50 лет, которые последуют за его игровой карьерой, — она заключается в том, чтобы удостовериться: хороший правый защитник или вингер выйдет из него. Одиннадцать нобелевских лауреатов не выиграют Кубок Англии.
Мы столкнулись с этим вопросом с моим старшим сыном, Марком, который, возможно, хотел посвятить жизнь профессиональному футболу. Он играл за резервистов «Абердина», будучи подростком, но у него были и другие интересы, и мы с Кэти считали, что у него неоднозначное отношение к выбору именно футбола в качестве дела жизни. Мы старались изо всех сил не давить на него и не закладывать в его голову мысль о необходимости следовать по моим стопам. Тем лучше, поскольку он отучился в Университете «Шеффилд Халлам» и Европейском Университете в Париже, его захватила сфера инвестиций, и после пяти лет работы в управлении активами в «Голдман Сакс», он создал Generation Investment Management, будучи авторитетным специалистом в области управления активами в Лондоне.
Я уверен, что это было бы великолепно, имей один из моих молодых подопечных достаточно высокие оценки в школе, чтобы поступить в Кембриджский университет или Королевский Колледж в Лондоне, но я также с большой долей вероятности могу предположить, что будь оно так, они едва ли смогли бы уделять достаточно времени своему развитию в игре и пробиться в основной состав. Это имело бы огромное влияние на импульс их футбольного развития. Более опытные игроки справлялись с подобными задачами — пример Венсана Компани, который сочетал учебу в Манчестерской Школе Бизнеса с ролью капитана команды в «Манчестер Сити» наглядно это доказывает. За все мое время в «Юнайтед» я не припомню ни одного игрока, у которого была бы степень. Колин Мердок, который так и не стал игроком основы, но играл за нашу молодежку в начале 90-х, получил степень юриста в Городском университете Манчестера в середине 1990-х, играя за «Престон Норд Энд». Но Мердок является скорее исключением из правила, которое его лишний раз подтверждает.
Отвлекающие моменты наносят необратимый урон людям и организациям, и требуется недюжинная дисциплина для того, чтобы держать их в узде. В «Юнайтед» к игрокам постоянно поступали запросы со стороны финансового департамента — важнейшей коммерческой структуры клуба. Это было понятно, поскольку этот департамент отвечал за привлечение телевизионных и спонсорских прибылей, распродажу вип-лож, организацию прибыльных мероприятий и управление благотворительностью от лица клуба. Без этих прибылей мы не смогли бы делать то, что делали — например, заключать крупные контракты, платить бешеные зарплаты, улучшать условия тренировочной базы или пользоваться личными самолетами в качестве транспорта на выездные матчи.
Все спонсоры хотели общаться непосредственно с футболистами, и их просьбы были бесконечны. По мере роста прибылей с телевизионных трансляций и увеличения популярности «Юнайтед» в мире количество спонсоров начало расти не по дням, а по часам. Ограждение игроков от запросов со стороны нашего коммерческого департамента стало крупной частью моей работы. Майк Фелан был знатоком в вопросе урегулирования интересов всех сторон. Ребята из коммерческого отдела, которые довольно часто хотели предоставить спонсорам возможность хоть одним глазом увидеть закулисный процесс в «Юнайтед», постоянно предлагали что-то, и поток их идей был нескончаем. Майк был нашим посредником в этих вопросах, и он скупо раздавал свое благословение то одним, то другим, будто балансируя между несколькими открытыми люками. Он всегда договаривался таким образом, чтобы большая часть подобных встреч осуществлялась в предсезонный период, чтобы мы могли с беспристрастным выражением лица затем заявить, что выполнили свои обязательства, а это позволяло нам пресекать подобные запросы во время игрового сезона. Некоторые спонсоры желали приехать и присутствовать на тренировке, от чего мне становилось дурно, поскольку я не хотел показывать посторонним, кто будет участвовать в тренировке и кто был травмирован. Обычно я ограничивал им доступ до нескольких минут в самом начале тренировочной сессии, либо организовывал для них несколько встреч в обеденный перерыв или пару совместных ужинов за сезон.
В «Юнайтед» всегда старались поддерживать местные благотворительные организации. Каждую пятницу игроки подписывали около сотни футболок, которые раздавались на благотворительность или продавались на аукционе, чтобы проспонсировать добрые дела. Одной из международных организаций, с которой мы сотрудничали, была ЮНИСЕФ, и, когда мы ездили в предсезонные турне, обычно старались на деле посмотреть, как работает организация. В Таиланде мы на яликах добирались до школы, где обучались дети, спасенные от проституции. В Южной Африке мы посещали детские дома. Подобные визиты открывали нам глаза на многие вещи. Но основная часть нашей благотворительной работы делалась дома, поскольку мы хотели быть добрыми гражданами и демонстрировать заботу о людях Манчестера. В 2006-м году мы создали специальную организацию, «Фонд Манчестер Юнайтед», которая стала ответственной за все благотворительные кампании клуба, особенно за проводимые в местных школах и больницах. Игроки посещали школы и палаты неизлечимо больных детей. Все это было важно, но я не прекращал строго следить за уделяемым благотворительности временем, поскольку в конце концов нашей самой важной задачей оставалось выиграть матч в субботу. Фанаты едва ли скажут тебе спасибо, если ты сделаешь доброе дело, проиграв при этом три очка.
Крупные матчи влекут за собой большее количество отвлекающих моментов. Когда я впервые столкнулся с этим в «Абердине» — мы должны были сыграть в финале Кубка европейских чемпионов в 1983-м году, — первое, что сделал, — это привлек все ресурсы, чтобы жены и девушки моих игроков поняли свою роль. Я в шутку написал им всем письма, в которых разъяснил их ответственность за то, чтобы игроки не забыли взять с собой зубную пасту, одеяло и прочие принадлежности в поездку в Швецию, а также вызвал их на встречу на «Питтодри», где обещал рассказать более подробно о том, что от них требовалось. Прошел слух, что моя шутка не сработала и не была воспринята серьезно. Я вошел в свой офис на «Питттодри», где меня полным молчанием встретила группа жен. Я извинился за шутку, которая вышла боком, и сказал, что настоящей задачей этого письма было собрать их вместе и подготовить к тому, что может стать важнейшим событием в карьерах их мужей, а, может быть, и вообще крупнейшим событием, в котором им когда-либо доведется принять участие. Я четко донес до них мысль, что их единственным предназначением было удостовериться в том, что их мужья максимально подготовлены к матчу и ни в коем случае их ничего не отвлекает от концентрации на игре. Когда я закончил свою речь, я спросил, нет ли у них вопросов. Их не было. Все поняли, чего я хотел — никаких отвлекающих моментов.
Есть такие фанаты, которые поджидают тебя в аэропорту; в лобби отеля, где останавливается команда, тоже частенько толпятся желающие получить автографы. Когда «Юнайтед» играл в финале Лиги Чемпионов против «Барселоны» в Риме в 2009-м, я попросил руководство отеля закрыть его для фанатов, поскольку хотел устранить сумятицу. По прошествии лет я понял, что всегда умел ограждать себя от внешней суматохи и сплетен, окружавших «Юнайтед».
Время от времени я замечал, что тренерский состав обсуждал что-то, о чем я и представления не имел, поскольку был поглощен собственными мыслями. Когда приближались крупные матчи, я закрывался в ментальный кокон. Пока не возникало важных вопросов, связанных с командой, я почти никогда не слышал того, что говорили вокруг. Я пытался сфокусироваться на важнейшем — своей работе. Когда я терялся в собственных мыслях, Кэти всегда говорила: «Ты меня не слушаешь». Она была права. Время от времени, появлялись отвлекающие моменты, которых можно было избежать. Например, та судебная тяжба, в которую меня втянули в конце 1970-х, когда я судился с «Сент-Миррен» по поводу безосновательного увольнения. Я повел себя эмоционально и импульсивно, и, огладываясь назад, понимаю, что стоило посвятить каждую минуту мыслям о том, как сделать «Абердин» реальным конкурентом в борьбе за трофей.
Когда бы нам ни предстояло принять участие в большой игре, я всегда говорил футболистам: «Не играйте в случай, ведите свою игру». Такие события всегда обрамляет ненужная мишура: музыкальное сопровождение, предматчевый перфоманс, новые костюмы, шум и гам приехавших по случаю фанатов. В первый раз, когда я вывел «Юнайтед» в финал Кубка Англии на «Уэмбли» в 1990-м году, я был взволнован как мальчишка субботним вечером, и вся эта претенциозность занимала мое внимание. Я сделал то, что, как видел сам, делали и другие — вывел команду на поле, чтобы проверить состояние поля. Это был ужасно жаркий день, и мы буквально кипели от жары в своих костюмах, как вдруг я понял, что мы занимаемся ерундой, а игроки начинают страдать от обезвоживания. Проверка поля никак не повлияла бы на результат, поэтому я позвал всех в раздевалку. Есть только один способ насладиться финалом — выиграть его. Никто никогда не помнит тех, кто в нем проиграл.