Слушать
Как можно стать истинным собой? Когда я был молод, я особо над этим не задумывался, но как футболист и в особенности как тренер, я все больше заинтересовывался данным вопросом. Когда ведешь людей за собой, тебе помогает понимание того, кем они являются: в какой обстановке они выросли, что поможет им продемонстрировать наилучший результат, а какие слова их напугают. Единственный способ это понять — применить две недооцененных практики: слушать и смотреть.
Большинство людей не использует свои глаза и уши эффективно. Они не особо наблюдательны, и у них не получается внимательно слушать. В результате они упускают половину происходящего вокруг себя. Я могу назвать некоторых тренеров, которые трещат словно сороки. Я не думаю, что им это помогает. Есть причина, по которой Господь даровал нам два уха, два глаза и один рот. Для того, чтобы мы слушали и смотрели в два раза больше, чем говорим. И самое приятное: слушать можно бесплатно.
Два лучших слушателя, что я встречал, — тележурналисты, специализирующиеся на интервью. До самой смерти в 2013 году Дэвид Фрост провел почти пять десятилетий, интервьюируя людей. Особенно он прославился, взяв интервью у бывшего президента Соединенных Штатов Ричарда Никсона. Впервые я встретил Фроста в 2005 году, когда мы оба инвестировали в управляющего имущественным фондом. Несколько лет спустя, уже покинув BBC, он взял у меня интервью для Sky Sports.
В отличие от большинства берущих интервью на телевидении, у Дэвида не было потребности доказывать, что он умнее своего гостя. Он не пытался зацепить его или перебить. Он совершенно определенно не оказывал давления, что и продемонстрировал в 1977 году в беседах с Ричардом Никсоном. Разговор их длился 28 часов 45 минут. Одной из предпосылок такого подхода был формат его программы. Он не брал послематчевые интервью на полторы минуты, когда продюсер кричит тебе в наушник, требуя цитаты. Он не крутил головой во время беседы, пытаясь уловить взгляд следующей, ничего не подозревающей цели. Дэвид смотрел тебе прямо в глаза, заблокировав весь остальной мир, демонстрируя значительный интерес. На его стороне было время — 30 или 60 минут (вечность в современном мире постоянных смсок и Твиттера), чтобы гость постепенно почувствовал себя комфортно. Величайшим даром Дэвида было умение расслабить гостя, и, казалось, что это всегда позволяло ему получить от интервью больше. Неудивительно, что он получил прозвище «Великий инквизитор».
Дэвид Фрост берет интервью у Ричарда Никсона.
Чарли Роуз, американский интервьюер, того же толка. Я не знаю Чарли так хорошо, как знал Дэвида, но пару лет назад меня пригласили на его шоу. Я с опаской отнесся к появлению на американском телевидении — ведь был знаком с ним меньше, чем с британскими ток-шоу. За день до съемок Чарли пригласил меня в «Гарри Чиприани», итальянский ресторанчик на Пятой авеню в Нью-Йорке. Чарли — человек большой, ладони у него размером с блюда, и мне было любопытно, зажмет ли он меня в своих тисках. Первой фразой его была: «Знаете, я наполовину шотландец», и после этого я понял, что все будет хорошо. Чарли с легкостью помог мне почувствовать себя свободно, нашел общую тему для разговора. На следующий день запись программы прошла успешно, Чарли слушал так же внимательно, как и Дэвид, хотя я подозреваю, что продюсер размышляла о необходимости субтитров, чтобы мой шотландский акцент был понятен зрителям из Миссисипи и Канзаса.
Алекс Фергюсон и Чарли Роуз.
Я никогда не был ведущим на телевидении, но я всегда ценил умение слушать. Это не значит, что у меня есть привычка звонить людям и спрашивать их, как мне поступить в конкретной ситуации. В целом мне нравится находить выход самому. Но я помню, как просил помощи в 1984 году, когда Джон Пэтон, один из крупнейших акционеров «Рейнджерс», предложил мне работу тренера. Это было второе обращение ко мне со стороны клуба, поэтому я позвонил Скоту Саймону, который тренировал команду 13 лет, и попросил его совета. Когда Скот узнал, что я разговаривал не с главным в «Рейнджерс», не с вице-председателем Вилли Уодделом, он настоятельно попросил меня отклонить предложение: он почувствовал, что это скорее прощупывание обстановки, официально не санкционированное советом директоров. Я отказался и никогда не сожалел о своем решении.
Многие люди не особенно тратят время на то, чтобы выслушать других, особенно когда добиваются успеха, и все окружающие ведут себя раболепно, притворяются, что ловят каждое слово. Они просто начинают монологи, как будто знают все на свете. Если отбросить этих людей с манией величия в сторону, выслушивание других всегда приносит плоды. Это все равно что получать продолжительное бесплатное образование, и процесс длится всю жизнь. Преимущество ещё и в том, что экзаменов нет, и ты всегда можешь игнорировать бесполезные комментарии в свой адрес. На ум приходят несколько примеров.
Несколько лет назад один человек дал мне кассеты с записью бесед с Биллом Шенкли, тренером «Ливерпуля» с 1959 по 1974 годы. Это были воспоминания, записанные не для трансляций, но я несколько раз прослушал их, когда ехал в машине. В беседах были всевозможные забавные истории, но главной деталью этих записей было то, что Шенкли оказался невероятно, до мозга костей одержим футболом. Даже если Шенкли и доходил до крайности, это усилило во мне мнение о том, что успеху требуется увлеченность.
Другой пример. После матча с «Лидсом» в 1992 году я был в бассейне вместе с игроками — что для меня крайне непривычно — и слушал их анализ матча. Стив Брюс и Гари Паллистер наперебой обсуждали Эрика Кантона, французского нападающего, которого «Лидс» подписал из «Нима». Стив Брюс, тогда капитан «Юнайтед», был очень высокого мнения о способностях Кантона. Каким-то образом эти слова проникли ко мне в душу, и вскоре мы купили Кантона.
Даже когда мы подписывали Эрика Кантона, я просил совета у людей, которым доверял. Я разговаривал с Жераром Улье, французским тренером, общался и со спортивным журналистом Эриком Бильдерманом, пытаясь лучше понять футболиста, которого намеревался приобрести. А еще я беседовал с Мишелем Платини, который сказал: «Вы должны подписать его, его характер недооценивают, ему просто нужно немного понимания». Все они дали мне советы о том, как обращаться с Эриком, который прибыл в «Юнайтед» с репутацией — что было несправедливо — футболиста неуправляемого. Это решение стало ключевым для «Юнайтед» в том сезоне — вполне возможно, и в целом десятилетии. За шесть матчей до Эрика мы забили 4 гола. За шесть матчей после его прибытия в клуб — 14.
Эрик Кантона и Алекс Фергюсон.
Слова, которые привели нас к Кантона, не были в норме вещей, но я взял за привычку внимательно слушать, как футболисты прогнозируют возможные составы наших соперников. Это всегда была игра в угадайку, пока мы не получали составы на матч, и расстановка соперника могла значительно повлиять на нашу тактику. В неделю, предшествующую матчу, футболисты часто беседовали со своими друзьями в чемпионате, в особенности с бывшими одноклубниками, порой получая наводку на то, с кем из игроков придется столкнуться в подтрибунном помещении. У нас даже были мини-соревнования, по угадыванию состава противников. Неважно, насколько внимательно я слушал, — я никогда не мог угадать состав соперника целиком. Число футболистов в клубах увеличивалось, и задача становилась все сложнее. И неизбежно, после того, как мы получали информацию, состав отличался от ожидаемого мной, и игроки меня поддразнивали: «Вы опять правы, Босс».
После поражения «Юнайтед» от «Норвича» в ноябре 2012 года я из вежливости должен был показаться в офисе их тренера. Крис Хьютон был весьма любезен, но помещение было набито людьми, отмечающими их победу. Я не хотел демонстрировать слабость, поэтому сделал хорошую мину и послушал, что они говорят, отдельно отмечая, каких футболистов они хвалили. Я просто запомнил все имена и зафиксировал их в уме, взял их на карандаш.
Оглядываясь назад, я вспоминаю еще один важнейший совет. В 1983 году, когда «Абердин» — команда, которую я тренировал с 1978 по 1986 годы — должна была сыграть с мадридским «Реалом» в финале Кубка обладателей Кубков в Гетеборге, я пригласил Джока Стейна присоединиться к нам. Джок был одним из моих кумиров — первый британский тренер, выигравший Кубок европейских чемпионов в 1967 году, когда «Селтик» победил миланский «Интер». Джок сказал две вещи, которые я никогда не забывал. Во-первых, он сказал мне: «Убедитесь, что ваша команда тренируется второй за день до игры, потому что в таком случае соперник подумает, что вы следите за ними, когда они работают». А еще он посоветовал мне взять с собой бутылку виски Макаллан для тренера мадридского «Реала», великого Альфредо Ди Стефано. Когда я вручил Ди Стефано эту бутылку, он был по-настоящему потрясен. Это заставило его подумать, что мы благоговеем перед ним, что он великий человек, а маленький «Абердин» уже чувствует себя проигравшим. Я рад, что послушал Джока, потому что оба совета помогли.
Позднее, когда я работал в качестве помощника Джока в сборной Шотландии, я забрасывал его вопросами о тактике и проблемах, с которыми сталкивается тренер. Он был наиболее близок к фигуре тренерского наставника в моей жизни, и почти все его слова я впитывал как губка. Джон советовал мне никогда не срываться на футболистов сразу после матча. Он продолжал говорить: «Подожди до понедельника, когда все успокоится». Это был разумный совет; просто он мне не подходил. Тем не менее, нет случайности в том, что в моем офисе в Уилмслоу самая большая фотография на стене — Джок Стейн и я перед матчем Уэльс — Шотландия 10 сентября 1985 года — в тот день он скончался.
Алекс Фергюсон и Джок Стейн. Та самая фотография.
Последний пример, который мне вспоминается: Джимми Сиррел, тренер «Ноттс Каунти», преподаватель тренерских курсов, которые я посещал в 1973 году в Лиллесхолле, одном из национальных спортивных центров Соединенного Королевства, дал мне важнейший урок. Он сказал мне, что нельзя допускать истечения всех контрактов с футболистами в одно и то же время, потому что это позволяет им объединиться против тренера и клуба. Я никогда не думал об этом перед тем, как Джимми сказал мне эти слова, но после этого я очень внимательно следил за тем, чтобы соглашения заканчивались в разное время. Полагаю, у Джимми ушло меньше минуты на то, чтобы дать мне совет, но польза от того, что я его послушал, длится всю жизнь. Это показывает, что часто совет тебе дают, когда меньше всего этого ожидаешь, и умение слушать, которое ничего не стоит, одна из самых ценных вещей.
Наблюдать
Наблюдение — еще одно недооцененное занятие, и опять же — оно ничего не стоит. Для меня существует два способа наблюдения: первый — детальный, второй — охватывая все происходящее. Пока я не тренировал в «Абердине» с Арчи Ноксом в качестве помощника, я не понимал разницы между наблюдением за мелкими деталями и видением полной картины. Вскоре после его прибытия в «Абердин» Арчи решил поговорить со мной и спросил, почему я пригласил его на работу. Вопрос поставил меня в тупик, пока он не объяснил мне, что ему нечего делать, поскольку я стремился делать все сам. Он был очень настойчив, и его подстрекал Тедди Скотт, мастер на все руки в «Абердине», соглашавшийся с ним. Арчи сказал, что мне следует не руководить тренировками, а быть у кромки поля, смотреть и наблюдать. Я не был уверен, что мне стоит последовать этому совету, думая, что это помешает моему контролю над тренировками. Но когда я сказал Арчи, что обдумаю его совет, он продолжил стоять на своем. Поэтому я с неохотой уступил его желаниям. У меня ушло время на то, чтобы понять: больше видишь, находясь не в эпицентре событий. Но это было самое важное решение, которое я принимал за годы тренерской и менеджерской карьеры. Когда ты делаешь шаг назад и смотришь со стороны, видишь удивительные вещи, и важно позволять себе удивляться. Если ты в центре тренировки со свистком во рту, ты полностью фокусируешься на мяче. Когда я сделал шаг назад и наблюдал за происходящем с кромки поля, мое видение стало шире, и я смог уловить все детали тренировки, как и настроение игроков, их энергию, привычки. Это один из самых ценных уроков моей карьеры, и я рад, что получил его более 30 лет назад. Внимательность Арчи привела меня к успеху.
Арчи Нокс и Алекс Фергюсон.
Будучи футболистом, я старался делать оба дела сразу: обращать внимание на мяч в ногах и следить на тем, что происходит вокруг меня на поле. Но пока Арчи не погрозил мне пальцем, я полностью не осознавал, что, как тренер, могу чрезмерно увлечься деталями. У меня ушло несколько дней, чтобы понять всю ценность совета Арчи, и с того момента я всегда находился в позиции, позволявшей мне видеть и детали, и картину целиком.
Работая тренером, всегда следишь за определенными вещами. Возможно, наблюдаешь за футболистом на тренировке, чтобы понять, восстановился ли он от травмы бедра; хвалишь многообещающего 12-летнего игрока из молодежной академии; ищешь перспективного таланта на вечернем матче на одном из стадионов Германии; изучаешь поведение игрока или тренера за обедом. А еще ты смотришь на манеру игры и незамеченные детали игры в видеоанализе матча, смотришь на язык тела во время переговоров, на высоту травы на поле. Затем, днем в субботу или вечером в среду, нужно смотреть под другим углом — смотреть на картину целиком.
Звучит так просто — нужно верить в то, что видишь своими глазами, но сделать это очень тяжело. Удивительно, сколько предубеждений и предвзятых мнений существует у каждого из нас, и они влияют на то, что мы видим, точнее, думаем, что видим. Если скаут говорит мне, что у игрока хорошая левая, мне будет сложно забыть об этих словах, когда я лично отправлюсь смотреть на этого футболиста, и из-за этого будет легко проглядеть другие черты или, что гораздо хуже, проигнорировать важный недостаток. Я был определенно заинтересован в том, что скажут другие люди, но мне всегда хотелось увидеть все своими глазами, без влияния посторонних на мое мнение.
Вот наблюдение, которое принесло мне пользу на десятилетия. В 1969 году сборная ФРГ проводила тренировочное занятие на стадионе «Регби Парк» в Килмарноке, и я попросил у Карл-Хайнца Хеддергота из немецкой Футбольной Ассоциации разрешения посмотреть тренировку. На стадионе находились только немецкие игроки и тренерский штаб, несколько служащих арены и я. Я наблюдал за тренировкой около полутора часа. Немецкая команда играла без голкиперов, сконцентрировавшись исключительно на владении мячом, что было необычно в пору, когда тренеры во время тренировок делали акцент на беге на длинные дистанции. Это событие произвело на меня огромное впечатление, и с того времени я начал подчеркивать важность владения мячом. Как только я стал тренером «Сент-Миррена», я начал внедрять «квадраты» — четыре футболиста против двух в ограниченном пространстве. Мы начали с квадратов 25 на 25 ярдов, что вынуждало игроков учиться действовать в ограниченном пространстве, улучшая навыки работы с мячом. По мере совершенствования этих навыков мы сужали площадь «квадратов». Это помогло во всем — понимание игры, перспектива, обработка мячей, идущих под разными углами, — и в итоге привело к умению играть одним касанием. Этот тренировочный метод я использовал вплоть до последней тренировки с «Юнайтед» 18 мая 2013 года. 90-минутное наблюдение за тренировкой в Килмарноке в 1969 году дало мне урок, который я использовал полвека.
Наблюдение — сравнение и оценка происходящего — это ключевая часть подготовки к матчам, и в «Юнайтед» мы взяли за привычку внимательно следить за соперником перед важными матчами. Это было еще важнее в эпоху, предшествующую современному видеоанализу, когда мы могли максимум перекрутить пленку на видеокассете. Пример того, как этот подход оправдал себя, — финал Кубка Обладателей Кубков 1991 года, «Юнайтед» против «Барселоны». Это был первый финал еврокубка с участием английской команды после запрета на участие соревнований вследствие трагедии на «Эйзеле» 1985 года. Я посетил первый полуфинал «Барселоны» с «Ювентусом» вместе со Стивом Арчибальдом, бывшим игроком «Абердина», и во время игры ведущий форвард клуба Христо Стоичков действовал впечатляюще и забил два гола. В ответном матче в Турине он повредил подколенное сухожилие, что не позволило ему принять участие в финале. Это внесло сумятицу в их привычную схему. В финале они сделали Микаэля Лаудрупа своей главной опорой в нападении, атакуя из полузащиты, чего, благодаря наблюдениям за их матчами ранее, мы ожидали. Мы уже видоизменили нашу тактику и не позволили Лаудрупу выманить нас слишком близко к нашим воротам, в итоге победив со счетом 2:1.
Множество раз я одним глазом видел футболиста, который становился неожиданным, но приятным, открытием. В 2003 году я поехал посмотреть на молодого Петра Чеха во Францию. Дидье Дрогба, о котором я не слышал, играл в том матче. Он был просто динамо-машиной — сильный, взрывной нападающий с природным инстинктом забивать, впрочем, впоследствии он все же ускользнул у нас из рук. Этого не произошло с Пак Чжи Суном. Я поехал в Лион, чтобы оценить игру Майкла Эссьена в матче Лиги Чемпионов с ПСВ, и увидел сгусток энергии, который было не остановить — он носился по полю словно кокер-спаниель. Это был Пак Чжи Сун. На следующей неделе я отправил своего брата Мартина, который работал в «Юнайтед» скаутом, понаблюдать за Паком, увидеть все своими глазами. Глаза сказали ему то же, что и мне, и мы подписали игрока. Чжи Сун — один из тех редких футболистов, которые всегда создают себе свободное пространство.
Пак Джи Сун (справа), выступающий за ПСВ.
Это были особенные моменты. Мне всегда нравилось натыкаться на новый талант, когда я меньше всего ожидал этого. Очень редко видишь нечто настолько поразительное, что возникает чувство: человек прибыл из другого мира (впрочем, Эрик Кантона в свои лучшие моменты мог подойти под это описание). Эти моменты — и игроки — вознаграждение за целую жизнь пристальных наблюдений. Никто из них не свалился к нам с неба; они стали результатом работы нашего радара 24 часа в сутки.
Читать
Я многое приобрел благодаря чтению книг за все эти годы. В детстве я разочаровывал своих родителей тем, что недостаточно упорно трудился в школе (в основном потому, что был одержим футболом), так что мое систематическое образование подошло к концу, когда мне было 16 лет. Но мне всегда нравилось читать. Вообще я был в библиотеке Глазго 6 февраля 1958 года, когда услышал о мюнхенской авиакатастрофе. Много лет я подписан на еженедельный Daily Express, Scottish Sunday Mail и Sunday Post, Sunday Express и Independent по выходным. А еще я неровно дышу к Racing Post, который сообщает мне последние новости о скачках. Но важнее всего: я всегда любил книги.
Мои интересы в литературе не ограничиваются исключительно футбольной тематикой. Один из тренеров, о которых я читал, работал в спорте, о котором я не знаю ничего. Это великий баскетбольный тренер UCLA [Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе — прим.пер.] Джон Вуден, который привел свою команду к десяти победам в национальном чемпионате за 12 сезонов. Пожалуй, он был сильнее в роли вдохновителя, а не специалиста по тактике, но не было сомнений, кто же босс. Он не терпел непокорности или людей, которые отклонялись от избранного им пути. Еще я читал про Винса Ломбарди, хорошо известного в Соединенных Штатах в бытность тренером «Грин-Бэй Пэкерс». Он был так же помешан на американском футболе, как я на английском. Я с легкостью отождествляю себя с ним и люблю его высказывание: «Мы не проиграли матч, у нас просто закончилось время».
Я погружался в чтение многих других книг о менеджменте и лидерстве, но, возможно, из-за того, что я всегда был так занят собственной работой, не наталкивался на книгу, которая бы находила во мне отклик. Аналогично с книгами о спорте и биографиями футболистов. По большой части автобиографии игроков «Юнайтед» — история того, что я уже пережил, хоть и с другого ракурса. Я обнаружил, что предпочитаю читать книги, которые мало связаны с моими ежедневными обязанностями. Временами я нахожу другие книги о футболе, к примеру, роман Дэвида Писа «Проклятый „Юнайтед“», беллетризированный рассказ о 44-дневном пребывании Брайана Клафа на посту тренера «Лидса» в 1974 году, но я не могу сказать, что счел его захватывающим. Впрочем, меня тронула книга «Прощай, но не до свиданья», автобиография Бобби Робсона, человека, которого я безгранично уважаю. Он начал свою карьеру в шахте, а затем, после увольнения с должности тренера сборной Англии, с которой он дошел до полуфинала чемпионата мира 1990 года, а затем набрался смелости и отправился в Нидерланды тренировать ПСВ. Потом он был тренером в «Порту» и «Барселоне» и, в конце концов, вернулся в родной город, Ньюкасл. Из автобиографий игроков я бы выделил «Красный» Гари Невилла, опубликованную в 2011 году. Это тщательно продуманная книга, которая помогает читателю понять давление, оказываемое на футболистов, и их потребность в успехе.
Не хочу придавать этому чрезмерное значение, но я нашел некоторые высказывания в книгах о военной истории, которые можно отнести и к футболу. Каждый генерал должен понять, когда лучше атаковать, а когда вести себя осторожно. Странно, но эту мысль повторили на курсах САС [парашютно-десантные части особого назначения в Великобритании — прим.пер.], которые я посещал. Там объяснялось, как они организовывали наступление и отвлекали противника на одном фланге, а затем наносили смертельный удар по центру. Однажды мы взяли всех футболистов «Юнайтед» на тренировочное поле САС в Хартфордшире на пару дней во время перерыва в сезоне. Они дали нам попробовать все: спуск с лебедки из вертолетов, стрельба, моделирование захвата заложников. Игрокам это понравилось. САС преподал мне урок эффективности боевого порядка, когда войска, атакующие по флангам, создают слабые места в центре обороны. Я перенес это знание на тренировочное поле, где мы неделю готовились к матчу с «Ливерпулем». Игроки атаковали на дальней и ближней штангах, а затем Гари Паллистер прорвался по центру, чтобы забить. Вообще Паллистер забил дважды, используя один и тот же прием. Это было настоящим воплощением стратегического плана военного сражения, вот только никто из телекомментаторов этого не заметил.
Меня всегда интересовала американская история — и военная, и политическая, — и я немало прочел об Аврааме Линкольне и Джоне Кеннеди, особенно о важности отсутствия спешки перед принятием решений. Книга Дорис Кернс Гудвин «Команда соперников: политический гений Авраама Линкольна» оказалась захватывающей, а неторопливые действия Кеннеди во время кубинского ракетного кризиса 1962 года — отличный пример взвешенного принятия решений. С возрастом я определенно стал больше ценить терпение в принятии решений. В ранние дни тренерской карьеры я мог быть импульсивен — вечно спешил, стараясь все сделать, продемонстрировав свой авторитет. Нужно иметь смелость, чтобы сказать: «Дайте мне подумать об этом». Когда ты молод, ты хочешь полететь на Луну, причем быстро. На мой взгляд, причиной этого обычно является юношеская восторженность. С годами пыл восторженности сменяется опытом.
Я понимаю, что всех нас формирует множество факторов, не только наблюдение, слушание и чтение. Мы все случайные жертвы ДНК наших родителей; нас формирует удачный жребий, обстановка, в которой мы выросли, полученное нами образование. Но у каждого из нас есть два очень мощных орудия, которые мы полностью контролируем: наши глаза и наши уши. Наблюдать за другими, слушать их советы, читать о людях — три самых лучших решения, принятых мной.