Сложнее, чем ненависть

В течение 89 минут болельщики, приехавшие поддержать «Ливерпуль» на выезде, пели неприятные песни обо мне и моей матери. Счет был 0-0, когда мы получили право на стандарт прямо у штрафной площади «Ливерпуля». Райан Гиггз стоял у мяча. Болельщики на трибунах кричали так громко, что невозможно было услышать свои мысли.

В такой ситуации всё, что творится у вас в голове, все ваши движения, уровень вашей концентрации — всё переключается на иной уровень. Это не похоже на игру с «Арсеналом», с «Челси». Это даже не похоже на игру с «Манчестер Сити», по крайней мере для меня. Уровень концентрации настолько высок, что тело с трудом его выдерживает. Напряжение невероятно.

Это матч, о котором ты начинаешь думать за две недели до его начала, постоянно думаешь за неделю и который занимает все твои мысли за три дня до назначенной даты.

Если ты обыграешь «Ливерпуль», то это будет лучший день в сезоне.

Если проиграешь, то он точно будет худшим.

И вот на 90-й минуте Гиггзи встал у мяча и отправил его в штрафную площадку, где Рио Фердинанд выпрыгнул выше всех и забил гол. Стадион взорвался. А дальше сработал инстинкт.

Я повернул голову в направлении болельщиков «Ливерпуля», находившихся в дальнем углу стадиона, и решил подбежать к ним.

Я пробежал почти 60 ярдов с одной мыслью в голове. Когда я окажусь там, то я...

Я посмотрел на лица всех этих болельщиков «Ливерпуля», которые пели в течение всех 89 минут, а тут вмиг лишились дара речи. Никаких эмоций на лицах. Одно из лучших воспоминаний в моей жизни.

За мои действия ФА оштрафовала меня на 5000 фунтов. Но я с удовольствием заплатил бы за это штраф еще хоть сто раз.

Помню, что тогда очень серьезные люди говорили: «Это не поведение 30-летнего мужчины».

И они были правы. Но ведь именно это делает футбол таким волшебным. Всего за 90 минут можно превратиться в ребенка. Ведь мы все об этом мечтаем, не так ли?

Я до сих пор храню в своей памяти очень живое воспоминание о том, как мы с папой съезжали вниз по трассе М60 по направлению к стадиону. Мне тогда было пять или шесть. Это было еще даже до того, как я определился, чего я хочу от жизни. Я помню, как пялился в окно в предвкушении, думая: «А мы уже близко? Когда же мы доедем?»

Когда мы проезжали Бартон Бридж, я знал, что мы в 10 минутах от «Олд Траффорд». Так мы с отцом ездили каждую субботу, и ничего не могло это изменить. Как только первые очертания «Театра мечты» появлялись в зоне видимости, мое сердцебиение учащалось в разы. Потом мы платили за парковку машины и заходили в маленький магазинчик Marina’s Grill, чтобы захватить пирог и чипсы.

Я не любитель ностальгировать, но я очень хотел бы прожить еще раз один из таких дней и постоять в очереди с другими болельщиками «Юнайтед» перед входом на стадион. В тот момент в воздухе было какое-то электричество. Я, будучи ребенком, не мог подобрать слов, чтобы описать все это. «Электричество» тоже не совсем то слово, не так ли? Футбол проникает тебе под кожу. Он проникает тебе в душу.

«Электричество» тоже не совсем то слово, не так ли? Футбол проникает тебе под кожу. Он проникает тебе в душу.

Мой отец любил выпить пинту пива и поболтать, поэтому, как только я немного подрос, я стал оставлять его в компании друзей на полпути к стадиону и идти дальше самостоятельно, поднимаясь по холодным цементным ступеньках к нашим местам у вершины старой трибуны «Кей». Потом у самой вершины трибуны я разворачивался, а дальше «Бум!» — масштабы «Олд Траффорд» буквально сбивали меня с ног. Ярко зеленый газон. Массивные красно-белые трибуны. В течение часа я сидел там и наблюдал за тем, как постепенно заполняется стадион. Запах сосисок и жареной еды. Все знакомые лица. Чувство предвкушения, витавшее в воздухе. Волшебно.

Эти воспоминания до сих пор живут во мне. Если бы мой отец был болельщиком «Ман Сити» или «Болтона», то я бы ходил на их матчи каждую неделю, распевал их чанты. Слава Богу, что он был болельщиком «Юнайтед».

К сожалению, это был далеко не самый успешный период в истории «Юнайтед». Я рос в 80-х, когда «Ливерпуль» доминировал в Англии. Большинство моих одноклассников в Бери были болельщиками «Ливерпуля», так что мне от них постоянно доставалось. Наш городок находился намного ближе к Манчестеру, чем к Мерсисайду, но дети есть дети. Они поддерживают тех, кто на вершине. Сейчас на севере можно увидеть много детишек, которые бегают в форме «Челси».

Во дворе начальной школы «Чантлерс» в 1985 году казалось, что ты в «Ливерпуле». У меня были ежедневные стычки с моим одноклассниками по одному и тому же поводу.

Я говорил: «У нас стадион больше!»

Они отвечали: «“Юнайтед” закончил сезон на 11-м месте в таблице!»

Я говорил: «Но у нас есть Робсон!»

Они отвечали: «Но мы победили в лиге!»

И так могло длиться часами каждый день. Я думал, что с возрастом эти школьные бои закончатся, но я до сих пор на этой же почве не прекращаю баталии с Джейми Каррагером в телевизионной студии.

Я никогда не забуду поездку с командой на «Энфилд», первую для меня в качестве игрока «Юнайтед». Мы добирались в Мерсисайд по трассе М62. Как только мы доехали до ее конца и достигли улиц пригорода, до меня дошло: мы на вражеской территории. Правда. Автобус маневрировал по узким улочкам между домами из красного и желтого кирпича, стоящими плотными рядами. Без чувства клаустрофобии не обошлось.

Когда я вышел на поле, мной овладело то же чувство. Это тяжелый стадион. Болельщики буквально нависают над тобой и начинают выкрикивать ругательства ещё за 40 минут до начала матча.

После завершения карьеры по таким моментам действительно скучаешь.

Я раньше говорил, что я ненавижу «Ливерпуль», но в последние годы я стал немного мягче. Сейчас это нечто более сложное, чем просто ненависть.

Когда бы меня не спросили, жалею ли я о том праздновании у трибуны с болельщиками «Ливерпуля» в 2006 году, я всегда отвечаю: «Конечно, нет».

Футбол — это эмоции. Юмор, разочарование, тревога, абсолютное счастье, абсолютное разочарование. Все эти эмоции ты переживаешь в течение всей недели, но тебя буквально сшибает во время матча. Для меня красота футбола заключается в его абсолютной непредсказуемости. В жизни не так много вещей, которые могут заставить тебя чувствовать то же самое.

Приведу вам лучшие примеры, которые приходят мне в голову.

Помню, как после завоеванного требла в 1999 году я увидел то, что возможно не увижу больше никогда. Когда мы проезжали на автобусе с открытой крышей по Денсгейт в центре Манчестера, я заметил одного мужчину в толпе с глазами, полными слёз. Он так сильно кричал, что я мог заметить выступившие у него на горле вены. Их я никогда не забуду.

Он был моего возраста и, возможно, был таким же завидующим ребенком, как и я, которому также доставалось от одноклассников, вспоминающих Кенни Далглиша и музей трофеев «Ливерпуля», который дождался своей очереди праздновать. Вся та боль и все те тычки сделали этот триумф еще более приятным.

После такого зрелища волоски на моей спине встали дыбом. Я подумал, что ничто в моей жизни не заставит меня чувствовать себя так же.

Такие моменты вышибают из тебя дух.

«Юнайтед» и «Ливерпуль» борются между собой с 1894 года. Я надеюсь, что и следующий матч будет таким же напряженным и, да, немного грязным. Если игрок «Ливерпуля» забьет победный гол на «Энфилде», то я надеюсь, что он с десятью партнерами запрыгнет на «Коп», чтобы радоваться с болельщиками, а Юрген Клопп будет гонять по бровке с улыбкой маньяка. Если они сделают что-то менее сумасшедшее, то я буду разочарован.

Сумасшествие и страсть — сама суть футбола.

Ливерпуль и Манчестер такие разные, но в то же время такие похожие. Оба города такие настоящие: там такие честные и трудолюбивые люди, тяжёлый труд и футбол.

Это сложнее, чем ненависть.

«Ливерпуль» взял реванш у нас, выбив нас из Кубка Англии через четыре недели после того, как я праздновал победу у трибуны с их болельщиками. Когда кто-то из «скаузеров» узнал меня в пробке в миле от «Олд Траффорд», мою машину чуть не разбили. Хуже всего то, что я все так же должен мириться с совместной работой с Каррой даже после завершения карьеры.

Но есть одна вещь, которую я принимать отказываюсь.

Есть одна история о двух братьях-скаузерах, которые занимались строительными работами у меня дома пару лет назад. Эти братья закопали шарф «Ливерпуля» под плиткой на дне моего бассейна. Этого так никто и не доказал, возможно, никогда и не докажет.

И знаете что? Я уже даже не живу в том доме, но я хочу, чтобы человек, который найдет тот злополучный шарф даже лет через сто, исполнил мою последнюю волю.

Сожгите его.


Источник: the Players Trubute
Редактура: Хаял Эйвазов