Пеп Гвардиола, Арсен Венгер, Жозе Моуринью и Карло Анчелотти — четверка самых успешных тренеров в современном футболе. Это люто мотивированные люди, но трудно найти более отличную природу мотивации.
Бывший профессиональный игрок в крикет Эд Смит решил сравнить то, что движет лучшей четверкой тренеров мира. Они представляют собой четыре абсолютно разных темперамента. Всех тренеров мира вполне возможно распределить на четыре группы, исходя из темпераментов этих четырех гуру футбольного мира.
Идеолог: Пеп Гвардиола
Репутация идеологии оказалась существенно подпорченной. Как теоретическое направление она так и не смогла восстановить свое имя после разрушительных политических экспериментов 20 столетия. Сегодня, если указывается, что план или политика мотивированы исключительно идеологией, они кажутся продиктованными слепой верой, пусть даже и не лишенными здравого смысла.
Представление о том, что идеология может быть поддержана фактами — какими бы правильными и прогрессивными они ни были, — не обрело подтверждения в истории. Эта теория, будучи верной слугой дискредитированного направления в науке, оказалась обреченной на еще более печальную участь. Сейчас мы все прагматики — в теории, а то и на практике.
Но не Пеп Гвардиола. Он — непреклонный слуга своих идей: побеждать в матчах необходимо лишь посредством тотального владения мяча. Владение — цель, пас — принцип, техника — основа, коллективные передвижения — необходимое условие. Мяч должен быть у вас, вы должны сохранять его у себя, перемещать его постоянно. Возможна лишь одна единственно верная манера игры.
Гвардиола предпочитает говорить, что эта идея принадлежит кому-то другому. Этим другим является Йохан Круифф, который «возвел собор». Гвардиола утверждал, что именно традиция передач на высокой скорости «Барселоны» создала ему репутацию. Его преемникам только и нужно было придерживаться этой традиции и развивать основы. Какой бы элегантной и скромной ни была эта метафора, она не способна описать масштабы идеологии Гвардиолы. Да, у идеологии передвижений были проповедники, но его стремление достигнуть чистоты идеологии действительно восхищает.
Тренерский путь Гвардиолы поразителен: один единственной год в «Барселоне Б», а потом сразу статус тренера элитного клуба. Срок работы Гвардиолы в качества ассистента известен своей непродолжительностью, по сути, у него и не было такового, а вот сформированная философия была. Каждый игрок, включая вратаря, обязан передавать мяч. Он работает над созданием 11 «идеальных футболистов», в его команде нет места для чистых атлетов или креативщиков.
«Если бы он мог играть с 11 полузащитниками, то он так бы и сделал», — сказал Хави — опора полузащиты Гвардиолы в «Барселоне», завоевавший с Пепом два трофея Лиги Чемпионов и три чемпионства в Ла Лиге.
Комментарий Хави более чем прозрачен. Когда Гвардиола возглавил «Манчестер Сити» в этом сезоне, Хави написал заметку для Guardian, где ответил на ряд беспокоящих всех вопросов. Как Гвардиола сможет адаптироваться к новой культуре футбола? Сможет ли он подкорректировать свою идеологию под требования АПЛ?
Хави писал, что возможны «незначительные изменения идеала, но точно не воссоздание новой философии». Это казалось немыслимым. Хави считает, что Гвардиола будет продолжать свой поиск идеала. «Он может меняться... чтобы стать еще более радикальным в своих взглядах». Ведь для Гвардиолы «это как религия».
Тут не обошлось без доли иронии. Противостояние между Гвардиолой и Моуринью, возобновленное в рамках Премьер-Лиги, предоставляло самый простой выбор для футбольных болельщиков. Простой и прямолинейный: верующий против циника, оптимист против манипулятора, возвышенные идеи против уличных реалий.
Джонатан Уилсон, потрясающий аналитик футбольной тактики, видит Моуринью в качестве главного антагониста Гвардиолы, называя его мильтоновским Сатаной. «В грядущей схватке хитрость применив, напружив силы, низложить Тирана». Сложилось представление, что Гвардиола несет свет, а Моуринью — тьму.
Одобряя побуждения Гвардиолы — привлекательный и креативный футбол, мы не пытаемся приукрасить его подход. Он безжалостен, когда это касается беспрекословного соблюдения его идеологии игроками. Златан Ибрагимович, вероятно, самый победоносный (позаимствуем этот термин из американского футбола) футболист в современной игре. Гвардиоле не составило труда выдворить его из «Барселоны». Ибрагимович говорил: «На поле я хочу быть свободным, как птица». Но идеология Гвардиолы в первозданном виде не прощает таких вольностей.
Страсть Гвардиолы на грани фанатизма. В августе я брал интервью у Эдди Джонса. Тренер сборной Англии по регби австралийского происхождения следил за четвертым тестовым крикетным матчем англичан против пакистанцев в «Оуэле» [стадион для игры в крикет, по статусу равный футбольному «Уэмбли»]. Джонс известен своим брутальным отношением к игрокам во время тренировки, каждого из них он подвергает постоянной критике. Но сцена с тренировки мюнхенской «Баварии» Гвардиолы поразила даже Джонса.
«Они играли семь на семь. Пеп стоял посреди группы одних из лучших футболистов мира, указывая каждому на ошибки на их родном языке. Я слышал шесть или семь языков».
Это заставило Джонса почувствовать «что-то похожее на стыд» по отношению к собственному стилю работы, после чего он предпочел пересмотреть несколько моментов. «Пеп заставил меня задуматься, а достаточно ли хорош я сам? Своим жестким и требовательным отношением к игрокам он напомнил мне, что я стал упускать кое-что». Джонс покидал Мюнхен со стремлением разработать иной подход к своим подопечным.
Когда Сеск Фабрегас присоединился к Гвардиоле в «Барселоне» в 2011 году, даже выпускнику академии каталонского клуба пришлось столкнуться с непривычной интенсивностью тренировок. Потеря мяча трактовалась как смертный грех в религии Гвардиолы, именно так.
Давайте уберем привычное противостояние «хороший — плохой» — и «особенность» Гвардиолы откроется под другим углом. (Пишу вам как поклонник испанца.) В большинстве сфер царит прагматизм. Мы исповедуем идею доведения дела до конца, в то же время делая это кое-как: используя идеи других, изменяя их, ища компромисс. Наше поколение живет так.
Спорт остается исключением, редким нетронутым уголком человеческих усилий, где почитают настоящую идеологию, хотя и в ее несколько измененном виде. Припоминаю беседу о Гвардиоле с редактором одного из лучших политических журналов. С долей сожаления он признал: «У него, должно быть, очень насыщенная жизнь». Для любого журнала иметь восприятие мира, которое идет вразрез с видением их читателей, кажется несколько... старомодным.
Где еще в мире выражение «фанатик в поисках религиозной чистоты» может восприниматься как комплимент? Только в случае, если эта религия оправдана и приносит пользу, а у Гвардиолы всё именно так — если, конечно, вы не говорите об этом Моуринью.
Учитель: Арсен Венгер
Для того, кто так боится мучительной смерти, Арсен Венгер — очень терпеливый человек. В философском интервью L’Equipe 2015 года Венгер попросил журналиста представить, что ему осталось жить всего 24 часа. «В течение оставшихся 24 часов вы будете представлять, как лезвие ножа скользит по вашему горлу, или же попытаетесь прожить этот день как можно лучше? На самом деле, этот вопрос покажет, как именно вы живете».
Чтобы понять долгосрочные приоритеты Венгера, нужно вернуться в прошлое, в 19 февраля 2014 года. В этот день «Арсенал» сыграл первый матч Лиги Чемпионов против мюнхенской «Баварии» (которую тогда тренировал не кто иной, как Гвардиола) на «Эмирейтс». В течение где-то 10 минут «Арсенал» был просто невероятным. Гвардиола после матча вспоминал, что те считанные минуты были единственным моментом во всем сезоне, когда его команду переиграли целиком и полностью.
Близилась концовка периода превосходства «Арсенала». Хотя счет оставался неоткрытым, у «канониров» были отличные шансы. И вот хозяева получили право пробить 11-метровый. Месут Озил, которого Венгер незадолго до этого подписал за 42,5 млн фунтов, ужасно распорядился таким прекрасным моментом. Ход игры переменился — как и игра Озила. Прошло еще десять минут, но он все еще качал головой, будучи не в состоянии отойти от этого момента до конца матча.
На 39-й минуте «Арсенал», все еще не отошедший от промаха Озила, остался в меньшинстве. Красную карточку получил вратарь команды Щенсны. Чтобы восполнить потерю, Венгер все-таки решил не приносить в жертву Озила, сняв с игры Санти Касорлу.
К концу матча от тактического рисунка игры «Арсенала» ни осталось ничего: волна за волной атаки «Баварии» накатывались на левый фланг «Арсенала». Оборонительная слабость «Арсенала» закончилась двумя голами мюнхенцев. А Озил оказался не способен или не захотел помочь своей команде в обороне, оставшейся вдесятером.
Когда Венгер сделал последнюю замену на 74-й минуте матча, Озил покинул поле. А вместо него вышел Алекс Окслейд-Чемберлен. Немец оказался козлом отпущения. Единственное, что его могло утешить, — полная поддержка его тренера.
Тогда я, как болельщик «Арсенала», был в бешенстве. Даже я, бывший игрок в крикет, видел проблему Озила, так почему же ее не видел Венгер?
Этот эпизод демонстрирует то, как Венгер видит игру. Он воспринимает моменты под особым углом, будто через призму. Прежде всего он учитель, затем — тренер, а только потом уже тактик. Купив блестящего, молодого игрока с трудным характером в Лондон, он проникся практически отеческим чувством ответственности за Озила. Он понял, насколько губительным для него будет двойной удар: нереализованный пенальти и ранняя замена.
Но было ли ошибочным решение поддержать Озила, несмотря на то что это увеличило шансы на поражение? Важнее ли победы состояние игрока? А в долгосрочной перспективе? Даже спустя долгое время мне трудно дать ответ на этот вопрос. В 2015 году Венгер скромно предположил, что Озил теперь «полностью нашел себя» команде. А как насчет прошлого? Не полностью нашел? Прошел год, Венгер почувствовал себя даже более уверенно, когда Озил заиграл на пике формы.
Называть Венгера «менеджером по развитию» стало прописной истиной. Но незаменимость Озила показала, что у Венгера есть один существенный недостаток: кажется, работать над прогрессом игроков ему куда интереснее, чем разрабатывать тактику на матчи. Он прежде всего учитель, а потом уже стратег.
Все привыкли считать, что все команды Венгера очень уязвимы. Когда команда понимает, что победа им не светит, как и собственно чемпионство, энергия и энтузиазм, естественно, уменьшаются, а также происходит смещение акцентов. Важным становится именно прогресс игроков, которые обладают потенциалом стать звездой. В этом главное счастье Венгера.
Иногда начинает казаться, что у «Арсенала» было бы больше шансов завоевать титул, если бы им сказали, что это невозможно. Но в современном мире чемпионатов и турниров на вылет, стоит «Арсеналу» почувствовать, что они являются фаворитом на победу, они сразу же капитулируют, как известный скакун Девон Лоч. Эта черта остается неизменной, сколько бы игроков ни сменилось в их составе. Трудно не прийти к выводу, что причина этого кроется во влиянии Венгера.
Бытует также мнение, что Венгер стал жертвой имитации. Те новые идеи, которые он привнес в английский футбол, — улучшенные режим питания и стиль жизни, сеть скаутов по всему миру и глобальный опыт использования тактических изысков — стали нормой. Возможно, просто нереально изменить себя после двадцати лет работы в одной и той же области. Пример сэра Алекса Фергюсона точно вводит в заблуждение: он единорог футбола, единственный тренер, которому удалось избежать цикла уменьшения влияния.
На заре карьеры очень трудно менять что-то в устоявшейся структуре работы механизма Венгера. С другой стороны, за него говорит длительная история его работы, непревзойденная статистика квалификаций в Лигу Чемпионов, гордость, серьезное отношение к делу, отзывчивость, уверенность в том, что он не плут, и, самое главное, что он подарит зрителям интересную игру, которая даст болельщикам надежду, хотя это зачастую и заканчивается разочарованием. Мне как сыну двух учителей даже удалось найти утешение в том, что на смену Венгеру-победителю пришел Венгер-учитель.
И все же меня беспокоит одно неприятное ощущение: я привык хотеть, чтобы Венгеру дали последний шанс закончить все на собственных условиях. Я опасаюсь сейчас, что такие сантименты скорее во вред, чем во благо его репутации. Венгер заслуживает, чтобы к нему относились с большей жестокостью. Престарелый боксер будет благодарен за быстрый нокаут, ведь он избавит его от мучений в течение целых 12 раундов.
Идол: Жозе Моуринью
Мой друг-историк недавно сказал мне, что люди, которые называют Жозе Моуринью «футбольным Макиавелли», должны почитать труды Макиавелли, чтобы осознать свою неправоту. Я и сам использовал данное клише для описания невероятно уверенного в себе Особенного, когда он возглавил «Манчестер Юнайтед», так что я непременно решил последовать совету своего друга.
Настоящий Макиавелли реагирует на время и обстоятельства, адаптируясь к ним. Как отмечает в своем небольшом труде о флорентийском дипломате Квентин Скиннер, описать настоящего Макиавелли очень трудно, потому что он был податливым, как пластилин, а его действия зависели исключительно от обстоятельств.
В «Легациях» Макиавелли критикует Чезаре Борджиа за то, что он «позволяет себе идти на поводу у собственной излишней самоуверенности». В «Государе» Макиавелли заявляет, что Папа Юлий II, несмотря на огромный успех, не прожил долго из-за своей импульсивности, которая была его стратегической слабостью. «Если бы иногда он действовал с осторожностью, он мог бы избежать гибели».
Главный лейтмотив Макиавелли: лидер должен «сдерживать» свой темперамент — сила контроля превыше всего. Давайте рассмотрим три примера того, как Моуринью действовал абсолютно вразрез наставлениям Макиавелли.
Первый: скандал имени Евы Карнейро. Стартовый тур прошлого сезона Премьер-Лиги. «Челси» в важный момент временно остался вдевятером. Доктор Карнейро выбежала на поле, чтобы предоставить помощь Эдену Азару. Она обвинила Моуринью в том, что тот назвал ее «filha da puta» [в переводе с порт. «дочь шлюхи» — прим.], когда та выходила на поле. После матча Моуринью раскритиковал Карнейро за то, что она вела себя «импульсивно и наивно».
После того, как ее лишили статуса доктора основной команды, Карнейро заявила, что ее несправедливо вынудили уволиться. Спустя 10 месяцев дело разрешили в зале суда: Карнейро получила неизвестную сумму в качестве компенсации. Десять месяцев! Представьте, как это отвлекало тренера во время одного из самых нестабильных сезонов карьеры.
Расстроенный и злой в относительно несложной ситуации — ведь «Челси» только входил в сезон сезон, — Моуринью создал себе проблему, которая донимала его еще больше в течение последующих куда более трудных месяцев. Он создал дестабилизирующую обстановку, разрешить которую ему так и не удалось, ведь «Челси» провалился в том сезоне.
Всего за пару месяцев до этого, в мае 2015 года, появился второй сигнал того, что Моуринью беспокоила лишь победа — фактически смысл его существования. «Челси» только что победил в Премьер-Лиге. Но Моуринью воспользовался возможностью атаковать Гвардиолу (тогда тренирующего мюнхенскую «Баварию», которая по привычке выиграла Бундеслигу).
«Возможно, в будущем я буду умнее и выберу другой клуб, где каждый может стать чемпионом. Возможно, я отправлюсь в страну, где даже экипировщик может стать тренером и завоевать титул». Указывая на незначительность немецких титулов Гвардиолы, Моуринью подчеркивал, что его английские баталии куда сложнее того, с чем испанец сталкивался в Германии. Не только победы больше всего волновали Моуринью. Ему нужно было еще и признание.
И наконец вспомним печально известное телевизионное интервью Моуринью, когда «Челси» был разбит «Ливерпулем» со счетом 3–1 31 октября 2015 года. Моуринью начал с фразы «мне нечего сказать» и повторял ее много раз в качестве ответа на каждый последующий вопрос. Слишком много. Вместо того, чтобы разрядить стрессовую ситуацию, он ее накалил. Если обратить внимание на язык тела Моуринью во время интервью, то понятно, что его реакция на разочарование не имела стратегический характер, а была эмоционально продиктованной: он сам поставил себя в более трудную ситуацию, как будто тактика «больше Моуринью» — это решение в любой ситуации.
Но в этот раз, конечно, не вышло. «Челси», который оказался в ситуации, когда нужно было сделать выбор между игроками и тренером, решил выбрать игроков.
В той же степени, что и ослепительное видение игры Гвардиолы мешает нам замечать его безжалостность, прагматичный стиль игры, основанный на контроле, вводит нас в заблуждение касательно темперамента Моуринью. Будучи движимым отнюдь не хладнокровным темпераментом, Моуринью часто ведёт себя импульсивно, тем самым нанося вред собственным интересам. Да, он очень умен и, по утверждению некоторых, владеет чертовщинкой. Психически же он бывает слаб и нестабилен, особенно в важные моменты.
Макиавелли не одобрил бы этого.
Есть определенная разница между Моуринью — главным героем и Моуринью-стратегом. Некоторые тренеры считают, что их главная задача — давать советы команде, при этом оставаясь в тени. Другие тренеры считают себя харизматичными личностями, главными действующими лицами, вокруг которых происходят все главные события.
Пора придумать награду тому, кто предскажет действия Моуринью в следующий момент. Футбольный Нарцисс достаточно умен, чтобы создать прагматичный стиль игры, который подходит во многих ситуациях; но у него недостаточно самоконтроля, чтобы понять, когда стоит уйти из-под света софитов. Он контролирует остальных, но ему не хватает контроля над самим собой. Рискованная ситуация.
Мне как-то заявляли инсайдеры, что выдающаяся харизма, физическая привлекательность Моуринью непривычно притягивает некоторых игроков. Они ищут у него одобрения и боятся осуждения — не только в профессиональном плане, но и в эмоциональном. Моуринью вознаграждает людей своим светом. Трудно найти лучшую стратегию привлечения и удержания их внимания, чем осознание того, что они ищут вашего одобрения.
В возрасте 53 лет Моуринью может ощущать, что сила его притяжения начинает увядать. Другими словами, ему могут потребоваться новые способы влияния на людей, более в стиле Макиавелли.
Космополит: Карло Анчелотти
Если вы считаете, что термин «cosmopolitan» относится исключительно к коктейлю (водка, трипл-сек, клюквенный морс и сок лайма) или элегантно одетому парню, который говорит на куче языков, то подумайте еще раз. Космополитизм — интеллектуальное и научное направление. Впервые данное название было использовано в одноименной книге Кваме Энтони Аппиа, професора философии в Нью-Йоркском университете, в 2006 году. Так получилось, что именно Аппия дает лекции BBC Reith в этом году.
Карло Анчелотти, новый тренер мюнхенской «Баварии», является космополитом сразу в нескольких значениях этого слова. Прежде всего, он подпадает под самую привычную и распространенную трактовку «космополитизма»: Анчелотти — современный воспитанный человек, чувствующий себя как дома в любой стране и в любом сообществе мира.
Когда он начинает работать в новом клубе, то в качестве одного из первых действий на новом посту он устанавливает серьезную эспрессо-машину — не чета автоматическому недоразумению для лентяев. Что же касается растворимого кофе, то вряд ли итальянец знает о существовании кофе в гранулах, разве что в качестве угрозы. Только представьте: игрок, который играет ниже своих возможностей, может получить в качестве жесткого наказания вместо чашечки вкуснейшего настоящего итальянского кофе чашку бурды с сахаром и сухим молоком и сразу понять, что ему пора искать другой клуб.
Летом 2001 года Анчелотти собирался возглавить «Парму», но в 11 часов вечера Адриано Галлиани, исполнительный директор «Милана», примчался домой к Карло, чтобы попытаться убедить бывшего игрока «Милана» изменить свое мнение и возглавить команду с «Сан-Сиро». Двое мужчин распили отличное вино и насладились богатствами итальянской кухни. Они договорились. Потом Галлиани вспоминал: «У Анчелотти дома всегда можно было вкусно поесть».
Любовь к еде тренера выходит далеко за привычные рамки средства получения наслаждения. Для него еда стала инструментом создания командной культуры. В Миланелло — тренировочная база «Милана» — у игроков есть собственный ресторан. Не буфет какой-нибудь. Игроки имеют возможность получить кулинарный и социальный опыт в настоящем ресторане. Их обслуживают первоклассные официанты, которые еще и отлично знают историю клуба. (Так что не удивляйтесь, что Паоло Мальдини играл до 40 лет. Как можно остановиться, если после каждой тренировки тебя ждет лингвини с лобстером?)
Анчелотти считает, что общая трапеза помогает сплотить команду. Когда все едят за одним столом, создается ощущение семейности. Когда он возглавил ПСЖ, то подобный ресторан стал «одним из главных приоритетов в начале пути», как сам он пишет в своей интересной и познавательной книге под названием «Спокойное Лидерство».
Но Анчелотти является космополитом и в другом, более глубоком, даже философском смысле, который разработал Аппиа. Он — космополит в плане своего понимания мира и его отношения к нему. Когда Анчелотти тренирует команды в других странах, он предпочитает уделить время на изучение их языка, а не надеется на переводчика. Это не просто средство эффективной коммуникации, это еще и символ.
«Я должен показать, что я решительно настроен адаптироваться к малознакомой среде. Язык — билет в познание новой культуры». Анчелотти сочетает в своей работе особый итальянский стиль и влияние футбольных культур со всего мира.
Космополитический шарм Анчелотти огромен потому, что он не является выходцем из привилегированного класса. Он не родился с серебряной ложкой во рту, и у него нет изысканного воспитания. Он начал помогать по хозяйству еще с ранних лет. Его отец владел небольшой фермой в одной из итальянских деревушек. Три поколения жили в одном доме, выживая благодаря хозяйству из 10 коров.
Социальная мобильность Анчелотти, кажется, усилила его чувственную натуру: он считает, что жизнь в профессиональном футболе должна быть не только требовательной, но и интересной. Слишком серьезное отношение к делу не всегда хорошо.
В книге «Спокойное Лидерство» Анчелотти вспоминает один эпизод из своей карьеры в «Роме», когда ее тренировал швед Нильс Лидхольм. Он тогда еще только начинал свою карьеру. Однажды поздно ночью Анчелотти с двумя партнерами по команде вернулся в гостиницу, где располагалась команда, с двумя девушками на заднем сиденье. Лидхольм спустился прямо к машине, и Анчелотти уже приготовился к дисциплинированным нравоучениям тренера. Но он заглянул в машину и спросил: «Там найдется местечко для меня?»
Задор и умение удивлять остались с Анчелотти на всю жизнь. Его тактический стиль — отражение видения мира: скептический, не окрашен идеологически и открыт новому.
Он не верит в то, что футбол — война идей, где возможен лишь один правильный ответ, он видит множество вариантов решения конкретных задач. Эта гибкость лишь совершенствовалась с годами. Будучи тренером «Пармы», Анчелотти отказался от возможности купить Роберто Баджо из-за любимой 4-4-2. А Баджо хотел играть под нападающим. Анчелотти считает, что то решение было продиктовано его неопытностью. Он сожалеет, что не купил Баджо и не заставил себя адаптировать схему.
В «Ювентусе» возникла подобная ситуация с Зинедином Зиданом. Но на этот раз Анчелотти был готов «изменить свой стиль, чтобы найти место Зидану». Потом, в мадридском «Реале» Анчелотти вновь изменил схему, чтобы использовать по максимуму Криштиану Роналду. Игроки диктовали выбор системы, а не наоборот.
Нежелание Анчелотти придерживаться лишь одной теории выступает частью его либерального оптимизма. Если учесть тот факт, что идеи всегда развиваются, то какой смысл упираться лишь в одну, которая очень быстро может стать неактуальной? И тут космополитизм пересекается со схожим направлением — фаллибилизмом. Аппиа, приверженец космополитизма, уготовил также определение и для него. «Фаллибилизм — представление о том, что все наши знания неполноценны, поверхностны и требуют пересмотра ввиду появления новых данных. Фаллибилизм гласит: „Я знаю только то, что моих знаний достаточно, чтобы выжить. Но я могу и ошибаться“».
Если Гвардиола считает игру средством достижения желаемого и создания собственного видения, Анчелотти пытается собрать сливки из множества идей и адаптировать их для ежедневного применения. Эндрю Штраусс, бывший капитан сборной Англии, ныне член правления крикетной команды, разделяет его взгляды.
Но не думайте, что фаллибилистам не хватает веры в воплощение своих планов на определенном этапе. Анчелотти — один из самых титулованных тренеров Европы. Игроки могут абсолютно четко понять, чего от них хочет Анчелотти, но это возможно лишь благодаря его способности правильно оценить ситуацию и увидеть все не только в черно-белых тонах.
Битва философий под эгидой денег
Есть мнение, что лидерство в футболе — не более чем удобный миф, выдумка, чтобы поддерживать высокие продажи газет и популярность колонок сплетен. Согласно теории, менеджеры не побеждают в матчах, а вот игроки — да. Точнее, в современном мире — возможность купить правильных футболистов.
Хотя существенная взаимосвязь между тратами в сочетании зарплатной ведомостью и позицией в турнирной таблице бесспорна, я не готов принять тот факт, что роль тренера исключительно символична. Футбол — вид спорта, в котором традиция мощного и влиятельного тренерства наиболее богата и длительна.
А вот сборная Англии по крикету, напротив, впервые назначила полноценного тренера лишь в 1986 году. Даже сейчас, учитывая то, сколько власти сконцентрировано в руках капитана, и независимую роль селекторов, влияние и мощь тренера по крикету настолько невелико, что ни один из футбольных менеджеров не потерпел бы такого, особенно эти четверо.
К тому же в футболе все намного больше, чем в любом другом виде спорта, на поле тренер будто король маленького государства. Футбол может быть неустойчивым и податливым — чего не скажешь о крикете и бейсболе.
Когда начинается игра и игрок бьет по мячу, тренер по крикету практически никак не может повлиять на игру. Капитан Кубка Райдера может выбирать порядок, в котором его гольфисты будут играть, пытаясь воссоздать что-то напоминающее командный дух. Но что еще в его власти? Футбольный тренер, меняя схему игры, может полностью изменить ход событий на поле. Несмотря на все проблемы и разочарования, менеджер в футболе может сделать намного больше.
К исторически большой власти и тактическому влиянию добавляется еще одна черта, которая делает футбольное тренерское ремесло еще более интересным, — сила рынка. Размеры футбольной экономики закономерно привлекают талантливых людей.
Но поражает то, что они остаются в игре очень долго даже в наше время, когда деньги действительно решают все. Венгеру 66, и вряд ли кого-то удивит, если остальные трое последуют его примеру, дойдя до отметки, когда деньги уже не имеют значения. Но все же это работа, особенно учитывая постоянное удовольствие и радость от поиска новых идей реализации своего влияния, создания и воплощения их на практике.
Однажды по дороге из Lord’s Cricket Ground [стадион, на котором проходят самые важные матчи в этом виде спорта — прим.] я натолкнулся на Майка Брирли, бывшего профессора философии и огромного фаната тактики. Мы говорили о мюнхенской «Баварии» и «Барселоне». «Не находишь ли ты наблюдение за лучшими футбольными командами положительно интересным занятием?» — сказал он в том же тоне, как редактор журнала, говоривший о Гвардиоле.
Брирли прав. Благодаря тренерам, футбол — борьба философий и идеологий, которые присущи определенному типу мышления. А в этом сезоне это актуально как никогда.
Источник и фото: Bleacher Report; автор: Эд Смит; автор артов: Вирго А'Рааф