Глава 8. Иностранная революция
99% всех инноваций Премьер-Лиги пришли из-за рубежа.
Майкл Оуэн
В первом туре первого сезона в истории Премьер-Лиги 15 августа 1992 года в основе своих команд вышло всего 11 иностранных игроков. Но всего через 7 лет в Боксинг дэй 1999 года одна команда вышла на поле с 11 иностранными футболистами в старте.
Из-за травм Криса Саттона и Денниса Уайза «Челси» вышел на победный матч против «Саутгемптона» (2-1) в таком составе: Эд Де Гой (Нидерланды), Альберт Феррер (Испания), Франк Лебёф (Франция), Эмерсон Томе (Бразилия), Селестин Бабаяро (Нигерия), Дан Петреску (Румыния), Дидье Дешам (Франция), Роберто Ди Маттео (Италия), Габриэле Амброзетти (Италия), Гус Пойет (Уругвай) и Туре Андре Флу (Норвегия) — он же и забил оба гола «Челси» в матче. Тренировал команду итальянец Джанлука Виалли. А ведь еще в сезоне 1992/93 иностранными специалистами в Премьер-Лиге даже не пахло. Виалли и игроки изначально ничего необычного не заметили, но поняли, что что-то не так, когда при выходе на поле дорогу из раздевалки им преградила большая, чем обычно группа журналистов. После матча Виалли сказал: «Я об этом и не задумывался. Ведь это неважно, потому что на поле все мы говорим на одном языке. У нас было несколько травмированных игроков — некоторые из них, к сожалению, были англичанами — но в игре национальность значения не имеет». Однако для британской прессы это был исторический момент. Это событие посчитали таким важным, что новости о нем перекочевали из спортивных разделов на первые полосы передовых газет и журналов. «Гардиан» посвятила этой статье всю первую страницу, сделав в ней акцент на культурной важности события. Этот матч имел огромную важность не только для расстановки сил в чемпионате. В статье можно было найти такие строки: «Не так давно „Челси“ был одним из самых ксенофобских футбольных клубов. Иностранному игроку было достаточно лишь выйти на поле, как болельщики на трибунах тут же его освистывали. Это мог быть даже их собственный игрок. Поразительно, что Британия, столь яростно отстаивающая свое право на национальную валюту, так радушно приняла игроков из Европы и других частей света».
Когда «Челси» через три месяца вновь вышел на матч против «Лацио» (поражение 2-1) без единого британского игрока в составе, «Индепендент» вышла в свет с фотографией основы и надписью «Фотография, унижающая английский футбол». Звучит достаточно громко, но для правильной оценки стоит вспомнить, что еще за пару лет до этого даже 4 иностранца на поле считалось неодобрительным и чуть ли не противоправным.
В британском футболе глубоко укоренилось мнение о том, что иностранная футбольная тактика ничего хорошего не принесет, хотя это совершенно не мешало клубам из Британии с самого начала 20 века приглашать иностранцев. В 1930 году «Арсенал» Герберта Чепмена подписал голландского голкипера Геррита Кейзера. В ответ на это решение Футбольная ассоциация приняла закон, согласно которому клуб имел право подписать только такого иностранного игрока, прожившего в Англии не менее двух лет. Это на долгое время лишило клубы всякого желания иметь дело с игроками из-за рубежа. Как ни странно, отменили его лишь в 1970 году, и то лишь потому, что Британия стала членом Европейского экономического сообщества. После этого соблюдение закона оказалось невозможным. Официально ФА отменила его в 1976 году, хотя в элитном дивизионе его принципы все равно пытались сохранить. Секретарь Ассоциации Алан Хардекер сказал: «Я не могу запретить тренеру покупать иностранных игроков, но я могу помешать им играть в нашем чемпионате». Через два года Европейская экономическая комиссия приняла специальный закон, уточняющий, что дискриминация по отношению к трудоустройству граждан других стран ЕЭС является нарушением статей Римского договора. И все же британцы умудрились сохранить ограничения по количеству игроков-иностранцев в стартовой обойме еще на добрые лет двадцать. В первые годы существования Премьер-Лиги команды могли покупать столько иностранных игроков, сколько душе угодно, но выпускать одновременно на поле могли не более трех из них.
Другие трудности были связаны с политическим и футбольным статусом игроков в Британии в целом и Англии в частности. В Премьер-Лиге валлийские, шотландские и североирландские футболисты не считались ФА иностранными легионерами, а граждане Ирландии подпадали под действие долгосрочного соглашения между Ирландской Республикой и Великобританией о свободном передвижении, поэтому они также не считались иностранцами. Таким образом, для футбольной Британии прилагательное «иностранный» использовалось по отношению к гражданам не из Великобритании и Ирландии, несмотря на тот факт, что Республика Ирландия тогда являлась и является отдельным государством.
Но правила УЕФА были иными. Для них Англия была отдельной от Уэльса, Шотландии, Северной Ирландии и Ирландии страной, потому что каждая часть Соединенного Королевства была представлена на международном уровне своей национальной сборной, а также там проводились собственные чемпионаты и кубковые турниры. Клубы из каждого чемпионата выступали в турнирах УЕФА. В матчах под эгидой УЕФА британские клубы имели право выпускать в основе трех «иностранных» и двух «ассимилированных» футболистов (ими были те игроки, которые находились в стране на ПМЖ). Больше всего проблем из-за этого возникало у «Манчестер Юнайтед», выступающего в переформатированной Лиге Чемпионов. В 1994 сезоне даже возникла ситуация, когда Алекс Фергюсон был вынужден оставить Петера Шмейхеля вне заявки из-за квоты на валлийских и ирландских игроков. Резервный голкипер Гари Уолш пропустил в том матче четыре гола.
Неожиданно для многих Футбольная ассоциация решила заняться изучением подчиненности УЕФА в вопросе соблюдения правила об одновременном нахождении на поле трех иностранцев, называя оными граждан всех стран и членов Соединенного Королевства, кроме Англии. Исполнительный председатель ФА Грэм Келли выступил с поддержкой разбирательства: «Мы считаем необходимым изучить действующие предписания, чтобы определить возможные преимущества от принятия европейской классификации для английского футбола, прогресса в игре наших футболистов». Фергюсон был вне себя от ярости: «Это закроет дорогу талантливейшим игрокам. Где бы была игра без футболистов типа Джорджа Беста, Дэнни Бланчфлауэра и Дениса Лоу?»
Но на деле поводов для беспокойства у него было немного, даже после того, как в 1995 году ограничения на иностранных футболистов в домашних и европейских турнирах были сняты. Профессиональный игрок Жан-Марк Босман сломал устоявшуюся систему. Полузащитник Босман выступал за «Льеж» в Первом дивизионе Бельгии, но по истечении контракта в 1990 года он захотел перейти во французский клуб «Дюнкерк». Однако на том этапе футболисты не имели права свободного передвижения до и по завершении контракта. «Дюнкерк» отказался платить завышенную сумму «Льежу» за трансфер игрока, в ответ бельгийский клуб наложил запрет на уход Босмана. От страны к стране в Европе законодательство могло существенно отличаться. Если бы Босман решил тогда, например, сменить один английский клуб на другой английский же, то сумма его перехода определялась бы местным трибуналом. Бельгийские же клубы могли помешать футболисту покинуть страну, если клубы не смогли договориться о сумме компенсации. Так что Босман оказался в ловушке. Более того, его выпихнули из первой команды и существенно урезали зарплату.
Европейский суд прогнозируемо классифицировал эту ситуацию как нарушение свободы передвижения рабочей силы по странам Евросоюза. Это дело изменило всё. Заключение Европейского суда имело два важнейших последствия: игроки получили право по завершении действия контракта переходить в другой клуб бесплатно, а федерации стран утратили право использовать квоты по отношению к игрокам из других стран ЕС (при этом квоты для нерезидентов ЕС никто отменять и не думал). Но элита британского футбола этого всеобщего восторга не разделяла, отметив перспективу того, что собственно и случилось с «Челси» четыре года спустя. Разочарованный Келли сказал: «Придет тот день, когда на поле выйдет команда с 11 небританскими игроками в основе. И это случится очень скоро, ждать осталось недолго». Команда адвокатов Босмана отмела эти предположения, заявив, что клубы будут вынуждены выискивать и подписывать максимально возможное количество местных игроков, чтобы вернуть болельщиков на трибуны. Как же они ошибались.
Однако новообретённая свобода передвижения имела куда большее значение, чем свобода заключать контракт с другим клубом по завершении обязательств перед своим, ведь она давала клубам возможность выпускать на поле сколько угодно иностранцев одновременно. Решение Европейского суда было принято в декабре и незамедлительно вступило в силу, а это значило, что все европейские футбольные ассоциации были обязаны вносить изменения в свое законодательство по ходу сезона. Без накладок и недоразумений не обошлось. С ними разбирались по-разному: клубы немецкой Бундеслиги подписали джентльменское соглашение о сохранении лимита на легионеров до конца сезона, в Англии приняли решение внедрять изменения незамедлительно.
Практически на следующий день «Манчестер Сити» стал первой командой, выставившей в старте четырех иностранных футболистов — полузащитников Георгия Кинкладзе и Ронни Экелунда из Грузии и Дании соответственно, а также голкипера Айке Иммеля и нападающего Уве Рёслера из Германии. Это случилось в матче против «Блэкберн Роверс» 26 декабря. Хотя сам матч закончился поражением «горожан», он стал в итоге историческим не только для команды, но и АПЛ в целом. Боксинг дэй стал «днем-икс» для иностранных игроков в Премьер-Лиге, ведь именно в этот день с интервалом в четыре года английский клуб сначала выставил на матч четырех, а потом и 11 иностранных игроков. Складывалось впечатление, что для британских игроков разрезание индейки имело гораздо большее значение, чем футбольный матч.
Но далеко не все сумели быстро приспособиться к изменениям. Бывший тренер «Ноттингем Форест» Фрэнк Кларк вспоминает эпизод, который случился перед матчем Кубка УЕФА против «Лиона». Капитан команды Стюарт Пирс толкал пламенную речь, морально настраивая партнеров по команде, в концовке которой он бодро сказал: «Мы победим, ведь мы англичане!» Кларк отмечал: «Не уверен, заметил ли Стюарт и его партнеры, среди которых были норвежец, голландец, итальянец, шотландец, валлиец и ирландец, некое несоответствие слов действительности. Даже если кто-то и заметил, то виду все равно не подал».