2. Кантона и противостояния
«Быть французом — для меня это значит, прежде всего, быть революционером».
Эрик Кантона
До создания Премьер-Лиги «Манчестер Юнайтед» не выигрывал чемпионат Англии на протяжении четверти века, что сделало их успех в первые годы существования обновленного турнира еще более запоминающимся. Это невероятно, но команда Алекса Фергюсона торжествовала в четырех из пяти первых сезонов Премьер-Лиги.
Эти пять лет совпали с английским правлением Эрика Кантона, и единственным провалом «Юнайтед» стал сезон 1994/95, когда команда финишировала второй, и на протяжении половины этого сезона невероятный французский нападающий был дисквалифицирован. Он оказывал выдающееся влияние на «Юнайтед», превращая свою команду из одной в ряду фаворитов в практически не поддающегося сомнению чемпиона. Его влияние на Премьер-Лигу также нельзя переоценить. Кантона, больше чем кто-либо еще, популяризовал техничный футбол.
Во времена, когда иностранные игроки по-прежнему были редкостью, француз с итальянскими и испанскими корнями ворвался на английские стадионы с поднятым воротничком, словно все здесь принадлежало ему. Кантона не был похож ни на что, с чем Англия прежде имела дело: перечисляя источники своего вдохновения, он называл Диего Марадону и Йохана Кройффа, но также и Пабло Пикассо, Джима Моррисона и Вольфганга Амадея Моцарта. Удивительно, но, когда он процитировал французского поэта Рембо, журналисты ошибочно решили, что он говорил о персонаже боевиков 80-х Рэмбо. Кантона обладал сатирическим характером, он был как французский философ, оказавшийся запертым в английских раздевалках, где верхом остроумия считалась порезанная одежда товарища по команде — и он действовал в соответствии со сценарием. Одноклубники рассказывали, что он хорошо говорил по-английски, но, если ему начинали докучать газетчики, знание внезапно покидало его, отводя ему роль сконфуженного простака. Когда после игры команда «Манчестер Юнайтед» отправлялась пропустить по стаканчику, в стандартный заказ входили 17 пинт пива и один бокал шампанского.
И дело было не только в том, что Кантона — иностранец. Он снискал схожую репутацию и во Франции, где он менял клубы в Лиге 1, как правило, из-за серьезных проблем с дисциплиной. Автор исчерпывающей биографии Кантона Филипп Оклер замечает, что в конце 80-х Кантона стал «первым футболистом-звездой в истории своей страны», будучи известным больше не благодаря своему футбольному таланту, а из-за характерных личностных особенностей. Он снискал национальную известность своими выступлениями за сборную Франции до 21 года, которые подробно разбирались в рамках сетки вещания новаторского платного ТВ-канала Canal. Кантона был идеальным персонажем для того, чтобы задать тренд канала и, можно сказать наверняка, он стал непревзойденной центральной фигурой также и для Sky с Премьер-Лигой.
Самый знаменитый случай, связанный с Кантона в английском футболе произошел в январе 1995 года. Будучи только что удаленным после стычки с защитником «Кристал Пэлас» Ричардом Шоу, Кантона среагировал на оскорбления со стороны болельщика «Пэлас» Мэттью Симмонса, перемахнул через рекламный щит стадиона и нанес Симмонсу знаменитый удар в стиле кунг-фу. Этот инцидент повлек за собой восьмимесячную дисквалификацию и практически оборвал международную карьеру Кантона. Хоть это и был позорный случай в его карьере, но так же был и важным моментом для всей Премьер-Лиги. Он был освещен в новостях вплоть до Австралии и Новой Зеландии, и впервые новый первый дивизион английского футбола стал центром внимания со стороны всего мира.
Наверное, было практически неизбежным то, что столь пристальное внимание главный дивизион привлек по негативным причинам, учитывая проблемы 80-х, но, когда новостные репортажи начали рассказывать историю Кантона, попутно они привлекли внимание зрителей к самому загадочному персонажу в английском футболе, который определенно ломал стереотипы. Британские газеты разразились сенсацией: the Sun отвела этому случаю первую полосу на протяжении двух выпусков подряд, на второй день с обзорным материалом «Позор Кантона: полная история на страницах 2, 3, 4, 5, 6, 22, 43, 44, 45, 46, 47». Премьер-Лига стал предметов больших новостей. После успешной апелляции Кантона против двухнедельного заключения в тюрьме за нападение, он с неохотой посетил пресс-конференцию, где медленно и задумчиво сказал всем собравшимся представителям прессы: «Чайки летят за траулером... потому что думают... будто сардины выбросят в море». Затем он встал, пожал руку адвокату и плавно вышел под ошеломленные смешки.
Однако самым важным фактором в образе Кантона было не только то, что он был неординарной личностью, он еще и отличался от всех остальных футболистов Премьер-Лиги своей манерой на поле. Отсылки к философам и художникам работали на его имидж, потому что он был футбольным гением, изобретательным, креативным и непредсказуемым. Он просачивался в пространство между линиями и был не только бомбардиром, но и ассистентом, установив при этом рекорд Премьер-Лиги по показателю голевых передач за матч. Он любил перебрасывать вратарей, он расслабленно забивал важнейшие пенальти и он постоянно пасовал на партнеров внешней стороной стопы, изобретательно, настойчиво, продуманно.
Кантона также обладал выдающейся физикой, он всегда был готов к жесткой и беспорядочной борьбе в высшем английском дивизионе. Когда Кантона окончательно разорвал все связи с клубами у себя на родине, помощник тренера сборной Франции Жерар Улье, задавшись целью ради национальной команды подыскать для Кантона топ-клуб, предложил ему Англию, потому что Кантона обладал достаточными силой и умением бороться в воздухе, чтобы играть там. Кантона был 189 сантиметров ростом, и его характерной физической особенностью была его грудь, обычно выпяченная вперед. Он великолепно обращался с мячом, играючи обводил соперников и неожиданно много забивал и ассистировал головой. Он также был быстрее, чем многие предполагали, о чем часто говорил его прыткий товарищ по «Манчестер Юнайтед» Райан Гиггз.
Кантона не переехал из Франции сразу в Манчестер, и его появление в английском футболе получилось не безмятежным. Неделю он оставался в «Шеффилд Уэнсдей», при этом точная цель этой командировки потерялась среди языковых недопониманий: Кантона считал, что он приехал заключать контракт, журналисты предположили, что это просмотр, а тренер Тревор Фрэнсис просто делал одолжение другу, предоставляя ему возможность тренироваться. Что бы там ни было на самом деле, единственным появлением Кантона в футболке «Уэнсдей», к вящей неловкости, стал товарищеский матч шесть-на-шесть против американской футзальной команды «Балтимор Бласт», закончившееся поражением 8-2 на «Шеффилд Арене».
Кантона в итоге прижился на тридцать пять миль к северу от Шеффилда, подписав контракт с «Лидсом» по ходу их чемпионского сезона 1991/92. Он забил всего три гола в пятнадцати матчах в том сезоне, и ни один из них напрямую не заработал его команде очков, однако среди болельщиков «Лидса» он стал культовой фигурой, однажды даже заслужив спорной художественной ценности версию «Марсельезы» в качестве дани уважения. Но «Лидс» не подошел Кантона, тренер Говард Уилкинсон не доверял игрокам-импровизаторам и упрямо обращал внимание на то, что ни один иностранный нападающий не преуспел в английском футболе, а значит, Кантона предстояло бороться с ветряными мельницами. «Может ли Эрик приспособиться к жизни в Англии или можем ли мы приспособиться к Кантона? Должен ли я просить его измениться или я должен просить „Лидс“ заиграть во французском стиле?», — размышлял вслух Уилкинсон, прежде чем заключить. — «Французской революции не будет, потому что это, в наших футбольных реалиях, означало бы немедленное поражение». Кантона часто оказывался обделен вниманием, потому что «Лидс» играл сериями забросов, но несмотря на это он подошел к сезону 1992/93 в выдающейся форме, забил единственный хет-трик в истории Суперкубка Англии, а затем первый для себя хет-трик в Премьер-Лиге. И тем не менее: его отношения с Уилкинсоном, а также длинный послужной список конфликтов с властными тренерами, означали, что у Кантона нет долгосрочного будущего на «Элланд Роуд». Фергюсон и «Юнайтед» накинулись.
История трансфера Кантона известна — Уилкинсон позвонил «Манчестер Юнайтед», чтобы узнать насчет доступности левого защитника Дениса Ирвина, а Фергюсон воспользовался возможностью и спросил про Кантона. Но это был не просто тычок наудачу: Фергюсон уже был серьезно заинтересован и обсуждал со своими центральными защитниками Гари Паллистером и Стивом Брюсом, что они думают после визита «Лидса» на «Олд Траффорд». Оба ответили, что Кантона — трудный соперник, потому что он необычно располагался на поле, а также нанес опасный удар ножницами, который отбил Петер Шмейхель. Это вызвало необычный для «Олд Траффорд» поток аплодисментов в адрес игрока соперника.
Также важным оказалось, как отмечает в своей биографии Оклер, то, что Фергюсон незадолго до этого посетил лигочемпионский матч «Лидса» против «Рейнджерс», на котором сидел вместе с Улье. Кантона резко отреагировал на замену, и Улье выразил озабоченность, добавив с кривой ухмылкой, что ему придется найти для Кантона новый клуб. Фергюсон немедленно проявил интерес, но к активным действиям перешел только когда молодой новичок Дион Даблин, сравнительно более прямолинейный нападающий, получил перелом ноги. Фергюсон разведывал и про других игроков, креативных нападающих, таких как Мэтт Ле Тиссье и Питер Бардсли, но также и про более типичных страйкеров — Дэвида Херста и Брайана Дина. Он был открыт для рассмотрения различных типажей, поскольку основной нападающий команды Марк Хьюз забивал даже не один момент из двух, а скорее один из трех. Многие предполагали, что Хьюз должен играть с более безжалостным и метким голеадором, побуждая интерес Фергюсона к Ширеру до того, как он перешел тем летом в «Блэкберн». Но Кантона был выставлен на продажу, в отличие от остальных, и он перешел в «Юнайтед» за смешную цену в 1,2 миллиона фунтов — невероятно, учитывая, что предложение Фергюсона в 3 миллиона за Херста было отвергнуто.
Переход Кантона в одночасье преобразил подход «Юнайтед» к тактике. Хотя Фергюсон однозначно заслуживает комплиментов за успех «Юнайтед» того периода, но до прихода француза его команде недоставало определяемого стиля. Фергюсон придерживался атакующего футбола с акцентом на широту, следуя традициям «Юнайтед», но подход в последней трети поля оставался на примитивном уровне. Это вылилось в то, что однажды вингер Андрей Канчельскис в ярости ушел с тренировочного поля после очередной серии навесов, бормоча по пути: «Английский футбол — дерьмо». И в то время этот комментарий не был так уж несправедлив. Фергюсон считался скорее мастером обращения с людьми, нежели философом от футбола или искушенным тактиком. Шмейхель, которому предстояло стать соседом Кантона по комнате на время выездов, кратко резюмировал первую тренировку Кантона. «С того дня стиль игры „Манчестер Юнайтед“ изменился, — сказал он. — Приход Кантона внезапно дал понять тренерскому штабу, как именно должна играть команда, чтобы добиться успеха». Кантона стал катализатором для революции в «Манчестер Юнайтед», и их успех задал тон для остальных клубов Премьер-Лиги в плане тактического развития. Дальнейший прогресс, в свою очередь, подстегнул в большей мере влияние изобретательных иностранных игроков, а не тренерские философские подходы.
Кантона был способен исполнять классического центрального нападающего или играть плеймейкера. Он освоил обе этих роли на разных этапах своей карьеры. В «Юнайтед» он чаще использовался в качестве «десятки», располагаясь под основным нападающим и эффективно трансформируя привычную для МЮ 4-4-2 в 4-4-1-1. В то время в Премьер-Лиге было очень мало нападающих, способных сыграть в оттяжке. Тедди Шерингем, который позднее заменит Кантона в «Юнайтед», откроет себя заново в качестве отличного «глубокого» нападающего, но тогда он был известен как центральный форвард и выиграл первую в истории Премьер-Лиги Золотую Бутсу с 22 голами, перейдя в «Тоттенхэм» из «Ноттингем Форест» через три игры после начала сезона. Мэтт Ле Тиссье из «Саутгемптона» был соткан из того же теста что и Кантона, но страдал под руководством Иана Брэнфута, который хотел играть через забросы от защитников. Ни Шерингем, ни Ле Тиссье тогда еще не вызывались в сборную Англии. Питер Бардсли, еще один из потенциальных новичков для Фергюсона, больше всего походил по типажу на Кантона, но при этом часто не попадал в состав «Эвертона». К тому же, Бардсли недоставало харизмы Кантона и он не годился в будущие суперзвезды, будучи одним из самых тихих игроков чемпионата, в то время как Кантона однозначно был самым высокомерным, хоть и со своими нюансами.
В английском футболе традиционно с подозрением относились к нападающим в оттяжке, несмотря на страдания, которые местной сборной доставили игроки вроде Ференца Пушкаша и Диего Марадоны. Эта позиция считалась иностранщиной, а креатив в английском футболе обычно оставался прерогативой изобретательных вингеров, в числе которых можно назвать Тома Финни, Стэнли Мэттьюза и Джорджа Беста. Даже Пол Гаскойн, самый талантливый из англичан той эпохи, был скорее «восьмеркой», а не «десяткой», полузащитником, который врывался в атаку из глубины. К сожалению, Гаскойн провел свои лучшие годы не в Премьер-Лиге: он отыграл шесть сезонов за «Лацио» и «Рейнджерс», только после тридцати вернувшись, чтобы поиграть за «Мидлсбро» и «Эвертон». Фергюсон, к слову, говорит, что поражение в сражении за подпись Гаскойна «Тоттенхэму» в 1988 году является одним из его величайших сожалений в футболе. Гаскойн же позвонил Фергюсону летом 1995 (когда Кантона отбывал свою восьмимесячную дисквалификацию и собирался покинуть Англию) и умолял позвать его в «Юнайтед». Фергюсон предпочел сконцентрироваться на том, чтобы убедить остаться Кантона.
У Фергюсона были близкие отношения с Кантона на протяжении пяти лет пребывания француза в «Манчестер Юнайтед». Если с большинством игроков Фергюсон практиковал учительский подход, то Кантона удостаивался редкой привилегии каждый день заглядывать к тренеру на чашечку чая перед тренировкой. Трудно представить, что кто-нибудь сумел полностью понять Кантона, но Фергюсон подобрался к этому ближе остальных. Тренеры часто говорят, что сложнейшая часть их работы заключается в том, чтобы обеспечить особый подход своим главным звездам, но избежать при этом разногласий с остальным составом. Фергюсон быстро понял, что ему стоит сделать поблажки для Кантона, избавив его от «фена», как называли игроки «Манчестер Юнайтед» склонность Фергюсона орать им прямо в лицо после плохих игр.
Вингер Ли Шарп рассказывает потрясающую историю, почти откровение о приеме, на который игроки «Юнайтед» отправились в городской центр Манчестера после первого выигранного титула. Вся команда была одета в модные смокинги, а Шарп пришел в зеленом шелковом наряде с зеленой бабочкой. Фергюсон немедленно подошел к нему и принялся наставлять, и в этот момент в комнату вошел Кантона — в костюме, без бабочки в красных кроссовках «Найк». Фергюсон испустил крик досады и просто вышел. Похожая история приключилась, когда Фергюсон собрался отругать побрившегося налысо Шарпа перед началом предсезонного турне, но внезапно он заметил, что Кантона сделал со своей головой то же самое, и прикусил язык. «Бывали случаи, когда избирательное отношение к Эрику доходило до смешного, — жаловался Шарп. — Для него действовал один свод правил, а для таких как я — другой». После того самого кунг-фу удара Кантона на «Селхерст Парке» первым, что сделал Фергюсон, когда вошел в раздевалку после матча, стали жалобы на плохую игру в обороне, позволившую «Кристал Пэлас» сравнять.
В основном, футболисты принимают, когда их звездные товарищи по команде получают поблажки. На поле Кантона с пользой для команды играл свободного художника, имеющего права располагаться там, где ему хочется. Как впоследствии вспоминал Рой Кин, Кантона мало участвовал в оборонительных действиях. «Мы часто ругались на него, потому что он не возвращался в защиту. Мы определенно добегали и за себя, и за него. Потом, когда слова раздражения были высказаны, Эрик брал и творил магию, которая переворачивала игру в нашу пользу». Английскому футболу предстояло только научиться тому, что футболисты, подобные Кантона, заслуживают свободы от оборонительных обязанностей. Футбольная культура, которая превыше всего ставила упорный труд и самоотдачу, нуждалась в переосмыслении принципов. Тренер молодежи «Юнайтед» Эрик Харрисон, впервые увидев Кантона на тренировке, сказал, что «хотел бы похитить его и проговорить с ним о футболе целую неделю».
Тактически, соперники просто не были достаточно готовы структурно, чтобы играть против Кантона. Обычно центральным защитникам приходилось играть против центральных нападающих или центральных полузащитников, гоняясь наперегонки с соответствующим номером соперника. Игроки типа Кантона интерпретировали игру по-другому, он проникали в зоны между защитниками и полузащитниками соперников и свободно играли в этих зонах с мячом. «Эрик, каким бы скоростным ни был темп игры в Премьер-Лиге, умеет держать мяч и отдавать передачи. Само по себе это уже почти чудо», — сказал Фергюсон. Во многом дело было, конечно, в изначальном выборе позиции Кантона, совмещенным с его способностью укрывать мяч от защитников, когда они наступали. Раньше в «Юнайтед» практиковались фланговые атаки или забросы на центрального нападающего Хьюза, который отлично умел цепляться за верховые мячи и раздавать их партнерам. Но Кантона блистательно дирижировал атакующей игрой «Юнайтед». Он, как и многие лучшие «десятки» — особенно Марадона, а в Премьер-Лиге Деннис Бергкамп и Джанфранко Дзола — был бескорыстным футболистом, который понимал, что его личная свобода должна использоваться на благо всей команды.
В довершение к тому, как важен был Кантона на поле, он также подавал удивительный пример одноклубникам на тренировках. Он требовал определенной свободы и в этом — например, он совершал собственные разминочные упражнения, прежде чем присоединиться к остальным. Но игроки «Юнайтед» единодушны в том, что он поднял уровень требований на тренировках. Его профессионализм вдохновил подрастающее поколение клуба, включая «класс-92» — Гиггза, Дэвида Бекхэма, Ники Батта, Пола Скоулза, Гари и Фила Невиллов — определенно лучший состав молодых футболистов, выходивших когда-либо из английских академий.
«На протяжении времени, проведенного мной в „Манчестер Юнайтед“, мне достаточно повезло иметь рядом множество людей, которые проводили бесчисленные часы, пытаясь стать лучше, — писал Фергюсон в своей автобиографии. — «Гари Невилл превратил себя из среднего футболиста в великолепного игрока благодаря подходу к работе, как и Дэвид Бекхэм. Я помню первый день Эрика, когда после завершения тренировки он попросил вратаря, двух игроков из молодежки и несколько мячей. Я спросил, зачем ему это нужно, и он сказал, что хочет попрактиковаться. Когда об этом стало известно другим игрокам, еще несколько остались на следующий день после тренировки, и это число росло. Все было благодаря подходу Кантона к работе и его влиянию». Фил Невилл предлагает несколько другую версию, даже более подходящую, учитывая истории, которые рассказывают о невероятном отношении к труду с его стороны, со стороны его брата и Бекхэма, бытовавшем еще до прихода Кантона. Фил говорит, что Кантона не вдохновил молодых игроков упорно трудиться — они и так это уже делали, но он сделал для них «возможным» этим заниматься, освободив их от статуса любимчиков-подлиз со стороны опытных членов команды.