По ходу сезона всё чаще стала подниматься тема ухода сэра Алекса Фергюсона. Подобные разговоры возникали каждый год, я не особо обращал на них внимание. Уже задним умом я понял: когда в феврале Дэвид Гилл заявил, что покинет клуб по окончанию сезона, стоило ждать подобного и от сэра Алекса Фергюсона. Дэвид более десяти лет тесно работал с Боссом. Порой они казались мне левой и правой рукой одного существа. Они были на одной волне, что привносило стабильность и покой на «Олд Траффорд». Если Дэвид возвращался с нами на автобусе с выездных матчей, то часто можно было услышать, как сэр Алекс Фергюсон жаловался ему на рефери. «Дэвид, с этими судьями нужно что-то делать». Дэвид входил в правление ФА, которые как раз и отвечали за судейский цех. У Дэвида были отличные навыки общения с Боссом в таком режиме: он сидел и выслушивал все его жалобы, а потом выдавал что-то в стиле: «Всё, Алекс. Достаточно». Он не грубил, просто таким образом он давал понять: мнение Фергюсона услышано, пора сменить тему. Они очень уважали друг друга, это было очевидно. Я смотрел на то, как Дэвид общался с сэром Алексом, и мне казалось, что Гилл — единственный, у кого Фергюссон мог быть в подчинении. У него была та самая особая аура, которая требовала уважения со стороны окружающих. Он был очень спокойным руководителем. После игры, вне зависимости от результата — победа, ничья или поражение — он заходил в раздевалку и общался с персоналом, интересовался, как дела их близких. Он просто был хорошим парнем. Дэвид до сих иногда заглядывает, спрашивает как мы. Мне всегда было приятно с ним общаться. Он любит шутить, жмет всем руки и делится впечатлениями о матче. Он никогда не наседал. Я мог спокойно переодеваться или переобуваться, наблюдая за этим прекрасным человеком. Он был авторитетной фигурой, которую все любили. Он делал всё на классе, будь это короткая беседа после матча или решения вопросов по контракту. Важнее всего то, что он любил «Манчестер Юнайтед» со страстью болельщика.
После объявления об уходе Дэвида я даже не задумывался о планах Босса. Впоследствии, вспоминая все события того сезона, я пришел к выводу, что реакция Босса на вылет из Лиги Чемпионов от мадридского «Реала» в марте говорила о многом. Удаление Нани существенно ухудшило наши шансы на выход в следующую стадию. На тот момент мы вели 1:0 в ответном матче на «Олд Траффорд». Нани налетел на Альваро Морату с высоко поднятой ногой, и в этом была главная проблема. Хотя Луиш не видел испанца, и все на стадионе понимали, что это случайность, рефери Джюнейт Чакыр был другого мнения и к всеобщему удивлению показал красную карточку. Жёлтая была бы разумным наказанием, тут спору нет. Но красная? Серьёзно? Это нас убило. В этот момент мы сломались. Это поражение сильно ударило по Боссу. Он настолько хотел победить в Лиге Чемпионов, что после игры был вне себя от ярости. Обычно после поражения Босс всегда вёл себя так, что в нашей раздевалке все предпочитали сидеть тихо и незаметно. После игры Босс был возмущен решением рефери и злился настолько, что не пошёл на послематчевую пресс-конференцию. Наверное, он понимал, что это был его последний матч в Лиге Чемпионов.
Обычно я не обращаю особого внимания на судей. Они делают свою работу. Но Пьерлуиджи Колина стоял особняком. Легендарная личность, очень влиятельная фигура. Мне запомнилась ситуация, когда во время матча между сборными Чехии и Нидерландов на Евро-2000 Колина и Томаш Ржепка буквально пошли лоб в лоб. Вены на шее Колины вздулись, а в глазах пылала ярость, с которой он судил матчи всю карьеру. Ещё я уважал Марка Клаттенбурга, который, кажется, родился на северо-востоке. В начале карьеры он был хорошим рефери, потом был спад, а потом он вновь вернулся на топ-уровень. Ещё юный Клаттенбург, который всего на шесть лет старше меня, судил мой матч в рамках местного финального матча молодёжных команд. С ним можно было спокойно говорить. Меня всегда бесило, когда судья отвечал на вопрос грубо, даже унизительно, будто он директор школы. Обычно я подходил к судье, когда что-то шло не так. Если мяч вылетел в аут, или мы должны были пробивать по воротам, я мог медленно подойти к рефери и сказать: «О, кстати, а как вы могли не увидеть это?» Но некоторые судьи ни о чем и слышать не хотят. Но игроки всё равно требуют ответа, и потом начинается:
— Нет! Уйди прочь!
— Но я просто хочу понять, почему вы не...
— Нет! Уйди!
Они хотят, чтобы ты ушёл, а некоторые свои слова сопровождают еще и активной жестикуляцией. Так и строится барьер между судьями и игроками. Я не говорю, что рефери должен объяснять каждое свое решение, но хотя бы базовое общение не помешало бы. Одни судьи спокойно объяснят, а другие не захотят уделить и секунду своего времени. Возвращаясь к упомянутому матчу на «Олд Траффорд», стоит отметить, что Чакыр слушать никого не хотел. Нани удалили с поля, а мы вылетели.
Хотя мы больше не участвовали в Лиге Чемпионов, наша борьба за титул в Премьер-Лиге продолжалась. После вылета утешением для меня стала моя форма, которая была, возможно, лучшей за всю карьеру. Меня приятно удивило то, что 19 апреля меня включили в список для голосования за лучшего игрока года по версии ПФА. Там же оказались Робин ван Перси, Луис Суарес, Эден Азар и будущий победитель Гарет Бэйл. Даже попасть в данный список очень трудно, не говоря уже о победе. Но меня признали лучшим игроком года по версии игроков «Манчестер Юнайтед». Один из моментов в жизни, которым я горжусь больше всего. Я боролся бок о бок с этим ребятами в течение всего сезона, а потом они же выбрали меня лучшим. Я был готов умереть от счастья!
Уважение и доверие моих партнёров значило очень многое для меня. Их не обманешь, ведь они видят абсолютно всё. Но победы для меня были важнее. Хет-трик Робина ван Перси в апрельском матче против «Астон Виллы» гарантировал нам титул, пятый для меня в футболке «красных дьяволов». Даже сейчас дух перехватывает, когда я вспоминаю второй гол Робина — мощный удар с сумасшедшего расстояния. Просто идеально. Руни забросил мяч точно на ногу Робину. Всё в том моменте было особенным: голевой пас, завершение атаки, сам сумасшедший удар. Невероятный гол, и Брэд Гузан ничего не мог сделать. Робин был крут и верил в свои силы, такие качества определяют игроков топ- класса.
Через шесть дней после того матча болельщики «Арсенала» устроили Робину далеко не самый тёплый приём на «Эмирейтс». Вот только его не беспокоили эти издевки, да и нас тоже. Не могу сказать, что мы были в лучшей физической форме. Уж я так точно не чувствовал себя бодрым. Мы играли против «Виллы» в понедельник вечером, после чего отправились в город праздновать, и этот процесс затянулся на три дня. Было странное ощущение: будто мы празднуем не только завоевание титула, но и конец великой эпохи. Хотя я ещё и не знал намерений Босса, я почувствовал, будто занавес тайны немного приоткрылся. Какой-то инстинкт подсказывал, что нужно наслаждаться этим моментом на полную. Скоулзи окончательно завершал карьеру и делал это на высокой ноте. Ещё один аккорд в прощальной песне. Во время празднования, после пары стаканов, я взглянул на партнёров по «Юнайтед» и пожалел, что этот момент не будет длиться вечно.
Во вторник 7 мая 2013 года перед поездкой на День гольфа в Данхэм Форест, что близ Алтринхэма, я пытался избавиться от ощущения, что грядут какое-то важные события. День гольфа проходил в формате Кубка Райдера: игроки против тренерского штаба и персонала (12 на 12), 18 лунок до обеда и 12 после. Нарезка отснятого материала потом была показана на MUTV. Когда мы все собрались, я заметил, что сэра Алекса не было, но тогда мне это не показалось странным. У него было много дел, поэтому я решил просто наслаждаться игрой, и так продолжалось до 7 часов вечера. По дороге к домику на нас обрушились новости о том, что сэр Алекс Фергюсон покидает клуб. Я не хотел в это верить. Несколько ребят пытались узнать, насколько правдивы слухи. Никто из нас не знал. По дороге домой я все ещё надеялся, что просто случилась какая-то большая ошибка. Он же не может уйти, ведь так? Я включил телевизор, и на экране появилась огромная надпись: «СРОЧНЫЕ НОВОСТИ» и шрифтом поменьше «Наши источники утверждают, что сэр Алекс Фергюсон покидает пост главного тренера». То, что это просочилось в прессу, разочаровало, а сама новость просто ошеломляла. Сэр Алекс очень много для нас значил. До этого я не замечал даже намёка на его уход, поэтому чуть мозг не сломал думая, что же я мог упустить. Босс выглядел здоровым, да и аппетита к победам у него вроде бы не убавилось. Да, он очень злился после вылета из Лиги Чемпионов, но казалось, что он просто так сильно хотел победить. Я не понимал, что происходит.
На следующий день рано утром я отправился в «Каррингтон», где уже собрались многие ребята. Они сидели и читали газеты в ожидании новостей. Заголовки всех изданий трубили о том, что сэр Алекс уходит. «Уходит, уходит, уходит», — эхом раздавалось в моей голове. Что ж, наверное это всё-таки правда. Сэр Алекс уже был на базе, но мы его не видели до тех пор, пока нас всех не собрали в раздевалке в 9:45.
И вот Босс вошёл. Странно, но я в деталях запомнил, во что он был одет: повседневная рубашка поло, твиловые чиносы, лоферы на ногах и какие-то яркие носки. Мне ещё показалось, что он собрался на отдых, и больше всего удивили носки. Они были такого кислотного оттенка, будто светились. Эти детали были весьма незначительны, но сама встреча была крайне важна, поэтому я старался запомнить каждую деталь. Босс начал говорить и даже немного расчувствовался.
«Ребята, я не хотел, чтобы вы узнали новости из газет. Я хотел, чтобы вы услышали их от меня лично и, естественно, первыми. Я расстроен, что вышло именно так. Я действительно хотел всё рассказать сначала вам, но получилось так, как получилось. Благодаря кому-то вчера эти новости стали достоянием общественности». Он был очень зол из-за этого, ведь о его решении знал лишь очень узкий круг людей. Между тем сэр Алекс продолжал: «Ребята, я очень серьёзно отношусь к этому». А потом он рассказал о смерти сестры леди Кэти. «Я чувствую, что в долгу перед ней. Я должен быть с ней, присматривать за ней, заботиться. Это был невероятный путь. Спасибо вам большое за всё. Я наслаждался каждой минутой своей работы. Я правда не хочу уходить, но я должен поступить именно так». Мы видели, насколько трудно давалось каждое слово, особенно когда он сказал: «На этом всё, ребята».
Я сидел там, поймав себя на мысли, что даже не знаю, что чувствовать; понимая, что дальнейшие события непременно изменят мою жизнь. Это был важный момент в истории футбола. Все молчали, да и не нужно было ничего говорить. Для всех это было шоком. Поэтому говорил только сэр Алекс. Человек, который обычно легко находил нужные слова, чьи речи перед матчами были сродни шоу со спецэффектами, будоражащими твоё воображение, не мог подобрать слова, чтобы попрощаться. Великий человек, сильная личность с жёстким характером. И вот он был вынужден покинуть клуб, который любит, оставить игроков, которые стали ему сыновьями. В конце он сказал: «Ребята, я буду вас поддерживать. Я стану вашим самым пылким болельщиком. Я буду посещать столько матчей, сколько смогу. Но я больше никогда не зайду в туннель или раздевалку, ведь это будет неуважительно по отношению к новому тренеру». Он сделал паузу, а потом продолжил: «Хотя некоторых из вас я знаю не один год, а с некоторыми познакомился не так давно, я хочу поблагодарить каждого из вас за всё». Сказав это, сэр Алекс вышел из комнаты, положив конец величайшему периоду в истории «Манчестер Юнайтед».
Казалось, что мы надолго оцепенели, хотя на самом деле прошло 50-60 секунд. Никто не говорил, будто это была минута молчания, в течение которой все скорбели об ушедшей эпохе. Всё было настолько болезненно, будто бы нам сообщили о смерти близкого родственника. Мы замерли на месте. Первым сдвинулся с места сидящий возле меня Гиггзи: он поднялся и направился к велотренажерам, чтобы разогреться перед тренировкой. Гиггзи был легендой клуба, выступавшим за него в течение рекордно долгого времени, поэтому именно он задавал тон в команде. Он всегда думал о «Манчестер Юнайтед», желая команде только лучшего. Он продолжал молчать, но всё же решил заняться делом. Мы все медленно последовали за ним, плетясь по коридору будто зомби. Наш маленький мир перевернулся, но жизнь продолжалась, и мы должны были делать свою работу. Но даже после начала тренировки никто не смог сказать и слова. Из-за пережитого шока и уважения к сэру Алексу Фергюсону мы не решались нарушить молчание. Я не мог собрать свои мысли в кучу: на смену одному воспоминанию тут же приходило другое, и все они были связаны с клубом и завоёванными под руководством сэра Алекса Фергюсона трофеями. Я уже осознал, почему он решил уйти на пенсию, и теперь пытался понять, какие последствия его уход будет иметь для клуба. Он значил очень многое для «Манчестер Юнайтед». Он собрал нас и объявил о своем решении аккурат перед тем, как накануне открытия в 10 утра эта новость официально появилась на фондовой бирже. «У этого будут глобальные последствия», — сказал я себе, активно работая на тренажере. Скоулзи окончательно завершил карьеру, и эта потеря была не менее значимой для нас. Лидер клуба, который для каждого игрока на «Олд Траффорд» был наставником и советником. Он привёл меня в «Манчестер Юнайтед», помог завоевать пять титулов Премьер-Лиги и победить в Лиге чемпионов. И вот он тоже уходит. Я был тенью самого себя. После работы на велотренажере я поплелся наружу, чтобы поработать в знаменитом «квадрате». Столь странная подготовка к воскресному матчу с «Суонси» закончилась подобием игры на поле, после чего мы все вместе отправились на скачки в Честер, где участвовала лошадь Босса. Но сам он так и не появился, так как продолжал прощаться с персоналом «Каррингтона». Люди с камерами следовали за нами по пятам в течение всего дня в Честере. Похоже, это оказалось прибыльным делом, ведь некоторые журналисты потом улучшили, а то и полностью обновили свой гардероб. Впоследствии я смотрел на эти снимки и ловил себя на мысли, что желаемое они всё-таки получили!
До конца недели все готовились к игре против «Суонси», последней для сэра Алекса на «Олд Траффорд». У нас было очень странное настроение, с одной стороны мы не могли дождаться вручения трофея, а с другой — готовились попрощаться с легендой. Вечером перед игрой мы встретились у стадиона, а потом на автобусе отправились в гостиницу «Лоури». «Уиган» как раз играл против «Манчестер Сити» в финале Кубка Англии, а мы следили за трансляцией по телевизору. Но стоило автобусу сдвинуться с места как сигнал становился просто кошмарным. Поэтому мы остановились на стоянке, закрыли двери и досматривали последние 10-15 минут игры оттуда. Бен Уотсон забил за «Уиган» на последней минуте матча, и весь автобус взорвался от радости. Мы прыгали на своих местах, а кто-то даже в проходе. Мы просто с ума посходили! А всё потому, что это был «Сити», это было их поражение на последних минутах, а мы наблюдали за этим все вместе. Мы праздновали. Пятьдесят болельщиков «Манчестер Юнайтед», которые стояли неподалёку, наверное подумали «Что вообще происходит в этом автобусе?». На следующий день состоялся сумасшедший полуфинал плей-офф Чемпионшипа «Уотфорд» — «Лестер Сити», который мы смотрели из раздевалки, готовясь к своему собственному матчу. Мы активно поддерживали команды. Эмоции зашкаливали после того, как Мануэль Альмуния отразил пенальти от игрока «Лестера» Антони Нокара. Потом, когда «Уотфорд» ушёл в контратаку, мы немного притихли и взорвались после гола Троя Дини, хотя по сути нас это не касалось. После того, как мы успокоились, сэр Алекс начал оглашать состав на игру. Я практически умолял его про себя, чтобы он поставил меня в пару со Скоулзи. Я очень хотел сыграть с ним в последний раз. Звучит немного жалко, не правда ли? Но я был так рад, что всё сложилось именно так!
Перед матчем посыл в его речи был традиционным: «Делайте своё дело». На «Олд Траффорд» эмоции ожидаемо лились через край. Люди на трибунах чувствовали себя избранными, ведь они могли лично наблюдать за этим историческим событием. Все 70 тысяч болельщиков размахивали красными флагами, а из колонок звучали две любимых песни сэра Алекса: My Way [Мой путь] Фрэнка Синатры и Unforgettable [Незабываемо] Нэта Кинга Коула. Идеальный выбор! Когда сэр Алекс вышел из подтрибунного помещения, мы выстроились в почетный «живой коридор». Алан Киган, диктор стадиона, приветствовал его словами: «Человек, который воплотил невозможную мечту в реальность». Лучшее приветствие Босса на моей памяти. Когда он возглавил клуб, никто не знал, что от него ожидать. Я посмотрел на табло и увидел две цифры: 26 и 38, значение которых было прекрасно известно всем собравшимся: 26 лет у руля клуба и 38 завоеванных трофеев. Было символично, что в последнем матче Босса на «Олд Траффорд» он сумел поднять над головой свой тринадцатый кубок Премьер-Лиги. Рио Фердинанд забил в конце матча и принёс нам победу. Вряд ли сэр Алекс мог придумать лучший сценарий. А я почти весь матч наслаждался игрой в пас со Скоулзи. Мы смогли отблагодарить сэра Алекса, правильно отреагировав на события того матча на «Стэдиум оф Лайт», после которых он требовал, чтобы мы «НИКОГДА не забывали это чувство». И мы не подвели Босса. Потом сэр Алекс взял в руки микрофон и начал одну из своих наиболее памятных речей, к которой он, кажется, не особо готовился. Он был оратором от природы, умеющим без проблем привлекать и удерживать внимание публики. Впервые с силой его слова я познакомился ещё в самом начале своей карьеры в «Манчестер Юнайтед». Тогда во время обеда он сказал всего пару слов. Я всегда уважал умение Босса говорить так, что к нему прислушивались. И даже на благотворительном мероприятии ЮНИСЕФ он говорил о важности сбора пожертвований так, что не прислушаться было невозможно. И при этом никаких бумажек — всё строго из головы. Сэр Алекс всегда был больше, чем просто тренером. Он был отличным человеком, лидером, который мог запросто встать и выступить с речью, которая цепляла всех. Люди шли за ним и верили каждому его слову. Просто удивительно. Мы реагировали так же: ради него мы были готовы пройти сквозь кирпичные стены. Он создал культуру, в которой каждый игрок страстно желал, чтобы тренер был им доволен, во что бы то ни стало не хотел подводить его. Такое трудно представить сейчас, когда в командах есть игроки с большим эго. Наша реакция была безусловной демонстрацией нашего уважения.
Когда сэр Алекс закончил свою прощальную речь на «Олд Траффорд», мы ещё раз убедились в том, насколько сильно он любил игроков и «Манчестер Юнайтед». Он будто говорил болельщикам: «Вы всегда поддерживали меня, но теперь настало время поддержать нового тренера». В тот день он не был излишне эмоционален. Мне казалось, что он был доволен тем, что уходит на высокой ноте. Он просто решил: «Время пришло». Он добился куда большего, чем даже сам мог ожидать. Он смог воплотить в жизнь невероятно амбициозный призыв «сбросить "Ливерпуль" с их грёбаного насеста». Он помог команде завоевать столько кубков Премьер-Лиги, что «Манчестер Юнайтед” уверенно обошел 19 титулов «Ливерпуля». Он заслужил завершение карьеры на высокой ноте. Меня также переполняла гордость из-за того, что Луиза и Джейси были достаточно взрослыми, чтобы пройти со мной круг почёта, понимая, что вообще происходит. Я был горд и тем, что сыграл важную роль в завоевание титула, более того: я демонстрировал свою лучшую игру для Босса.
Перед нашей последней игрой сезона — в гостях у «Вест Бромвича» — сэр Алекс вызвал меня в свой офис и поблагодарил за всё. Мы немного поговорили о тренерской деятельности, и он напрямую спросил меня, хочу ли я заняться этим делом. Я ответил утвердительно. «Если решишь стать тренером, не забывай иногда смотреть на картину глобально и старайся лучше понимать людей. В ином случае ты можешь что-то упустить».
Он дал мне несколько очень важных советов. Нашу беседу вряд ли можно было назвать эмоциональным прощанием — никаких слёз и объятий. Но было очевидно, что наши рабочие отношения много для нас значили. Это был вопрос уважения, и нам не нужно было конвертировать его в слова. Мы ограничились очень британским рукопожатием, а потом я ушёл. Сэр Алекс сказал мне на прощание: «Спасибо тебе за всё и удачи в будущем. Будем на связи».
За день до его последнего матча на «Хоторнс» мы собрались в гостинице «Хиатт» в Бирмингеме для особого ужина в честь Босса. Мы с Рио знали, что Том Болт начал производство часов в 1941 году, когда родился Босс, поэтому решили подарить ему именные часы и альбом-подборку, где были собраны фото с Боссом из личных архивов игроков. Рио вручил его. Впервые на моей памяти Босс лишился дара речи. Он всегда казался таким несокрушимым, но тут буквально на мгновение мы увидели другую, более чувствительную сторону его натуры. Часы и альбом были возможно не самым большим и дорогим подарком, но сэра Алекса тронуло то уважение, с которым мы их вручили. Просто мы, его благодарные игроки, говорили ему «спасибо». Он начал благодарить нас, но из-за эмоций с трудом мог связать два слова.
На следующий день мы с «Вест Бромвичем» разыграли сумасшедший матч-прощание. Сэр Алекс сделал меня капитаном, и я поблагодарил его за оказанную честь. Я был горд тем, что именно мне выпало вывести команду на поле в статусе капитана в последнем матче сэра Алекса. Я до сих пор храню ту капитанскую повязку. Его речь перед матчем была посвящена усердному труду. До последней секунды он оставался тренером «Манчестер Юнайтед» и выкладывался на 100%. Ему был 71 год, но он всё так же умел вселять страх в парней в возрасте и 20 и 30 лет. Внутри него всегда полыхало то особенное пламя выходца из рабочего класса. Он всегда упорно трудился ради достижения цели и призывал остальных следовать его примеру. Конечно, мы хотели бы победить в его последнем матче со счетом 5:4, но результат 5:5 в некотором смысле даже лучше соответствовал ситуации. Это был один из тех самых моментов, которые Босс характеризовал, как «футбол, чёрт возьми!», такие матчи и сделали сэра Алекса известным.
После матча мы приехали по трассе М6 обратно в «Каррингтон». Было воскресенье, где-то около 7 вечера, когда остались я, Джонни Эванс, Гиггзи, Тони Страдвик, и кто-то предложил пойти выпить пива. Я сразу же согласился, а потом уговорил Скоулзи.
К нам тут же присоединился Рио, а потом и Штруддерс [Тони Страдвик, тренер], Майк [шеф-повар], Майк Фелан и Саймон Уэллс, аналитик. Мы остановились на «Бартон Армс» в Уорсли. Оставили свои автомобили на базе и толпой утрамбовались в машину Гиггзи, который как раз жил в Уорсли. Машина оказалась слишком маленькой для нас — мы были как шпроты в банке, но благо ехать было недалеко. В «Бартон Армс» мы выпили пару кружек пива, а потом отправились отрываться в город. Это была последняя ночь со Скоулзи, который провел отличный сезон и не менее отличную карьеру. Он уходил, Босс тоже, и Майк уходил вместе с ними. Тот вечер казался последним ужином, только вместо еды было пиво.
Мы не устраивали Скоулзи официальных прощаний. Он просто не хотел ничего такого. На следующий день был назначен парад в нашу честь. На то, чтобы составить план поездки, было предостаточно времени, ведь мы победили в Премьер-Лиге за две недели до этого. Мы собрались у «Олд Траффорд» и погрузились в автобус. Наши близкие собрались нас проводить. За два часа парада на двухэтажном автобусе мы объехали практически весь город. Когда мы добрались до Динсгейта, я осип, ведь всю дорогу праздновал и распевал песни во весь голос. Незабываемо. Там мы развернулись и поехали обратно. У меня на шее висел телефон с камерой — так я хотел запечатлеть каждую секунду этого памятного дня. Пока мы поворачивали, я увидел зрелище, которое меня поразило. У одного из пяти- или шестиэтажного здания стояли леса. Чтобы туда никто не проник, строители поставили перед ними заграждение, но кто-то его убрал, и на каждом миллиметре конструкции стояли наши болельщики. Они активно нас приветствовали и просто сходили с ума от радости. Это потрясающее зрелище в очередной раз напомнило мне, как важен «Манчестер Юнайтед» для множества болельщиков по всему миру. Я никогда не забуду картину, которая открылась мне, когда мы подъехали к Альберт-Сквер. На сцене играли The Courteneers, а вся площадь была забита нашими болельщиками. Децибелы зашкаливали. Все ждали нашего появления. Никто из ребят в автобусе не мог поверить своим глазам. Неплохая компенсация за отсутствие парада после нашей победы в финале Лиги Чемпионов в Москве!
Мы все стояли на сцене и вдруг начали прыгать. Мы не хотели уходить, но нам сказали, что из-за наших стараний сцена вот-вот развалится. В конце концов часть игроков и членов штаба постепенно распрощалась со всеми и ушла. Но некоторые ребята не хотели, чтобы этот вечер так просто заканчивался. Мы отправились в Россо, домой к Рио, чтобы продолжить празднование там. Если уж я решил отдохнуть, то быстро останавливаться не собираюсь! Или во все тяжкие, или ничего. К тому же, был прекрасный повод праздновать так, чтобы захотелось повторить всё это уже в следующем сезоне.