Стремление
Многие годы я пытался понять, почему многие игроки обладают большим стремлением, чем другие. Кажется, сейчас я не ближе к разгадке, чем был 30 лет назад, но я научился использовать эту энергию. Как я и говорил, если бы я выбирал между целеустремлённостью и талантом, то выбрал бы первое. Для меня устремлённость означает сочетание готовности трудиться, эмоциональной устойчивости, способности к невероятной концентрации и отказа от признания поражения.
В «Юнайтед» было множество игроков, являющихся олицетворением того драйва, который необходим для успеха. Самыми яркими из них были Брайан Робсон, Рой Кин, Стив Брюс, Марк Хьюз, Брайан МакКлэр и Патрис Эвра. Устремлённость одного игрока могла оказать значительный эффект на всю команду. Стремление к победе сродни магическому эликсиру, распространяющему действие с одного человека на другое. Брайану Робсону было неведомо чувство опасности. Он родом из Честер-ле-Стрит, графство Дарем, район разработки угля в северной Англии. Брайан мог запросто пойти в такой стык, которого остальные попытались бы избежать. В результате он много времени проводил в лазарете, зато стал неоценимым лидером. Несмотря на то, что за карьеру Робсон много раз получал вывих плеча, он всё равно продолжал следовать ежедневному режиму и делать по сто отжиманий. Я часто показывал своим игрокам фотографию Робсона, обороняющегося при подаче углового. На снимке у него остекленевшие глаза; он отключился от всего окружающего мира и сосредоточился лишь на одном: грамотная защита при подаче соперником углового удара.
Брайан Робсон.
Неутомимая устремлённость Роя Кина вдохновляла. Стив Брюс отыграл в обороне клуба 414 матч, был бесстрашен и являлся превосходным организатором, но ему недоставало скорости. Тем не менее, как и Тони Адамс, он смог восполнить свои недостатки глубочайшей и заразительной волей к победе.
Дэвид Бекхэм жаждал победы, как и Ники Батт, который 387 раз выступил за «Юнайтед» и жил неподалеку. Братья Невиллы, прибывшие из Бери (город в графстве Большой Манчестер), Денис Ирвин, который, как и Рой Кин, родился в Корке, тоже обладали уникальной целеустремлённостью. У них были схожие черты: абсолютно преданы клубу; очень надёжные игроки, всегда можно было рассчитывать на них в 80-ти процентах игр сезона; и каждый мог передать команде свою волю. Эти парни не переносили горький вкус поражения. К счастью, год за годом нам удавалось получать в команду таких игроков.
Выделяя этих парней, я вовсе не преуменьшаю роль других футболистов, выступавших под моим руководством. Я упомянул именно их, потому что они не обладали врождённым талантом Хьюза, Коула, Кантона, Верона, Скоулза, Гиггза или Роналду. Я привожу их в качестве примера устремлённости, потому что, опираясь на безграничную силу воли, сверхмотивированность и решительность, они смогли более чем превзойти все свои недостатки.
Иногда энергия игрока выходила из-под контроля, и мне приходилось вмешиваться. Был случай, когда мы играли против «Мидлсбро», несколько наших ребят гонялись за рефери, как стая собак. Я сорвался на них. Но я также хотел быть осторожным, чтобы ненароком их не демотивировать. Когда чересчур вмешиваешься, весь драйв у игрока может уйти. Поверьте, сделать это гораздо легче, чем вселить подобное чувство в человека, не обладающего этим свойством от природы. Как правило, невозможно внушить игроку драйв и устремлённость, если это каким-то образом не стало его естественным качеством в подростковом возрасте. Хотя то и дело возникает кто-то, дающий надежду. На ум приходит Оле Гуннар Сульшер. Он вырос в маленькой и тихой рыбацкой деревушке в Норвегии, а в 1996-м году, в возрасте 23-х лет прибыл на «Олд Траффорд». Выглядел он как 14-летний мальчик из церковного хора; была в нем некая мягкость. В «Юнайтед» он впервые ощутил вкус победы. Оле постепенно пристрастился к нему и в результате стал намного агрессивнее в игровом плане, обрёл большую уверенность.
Оле Гуннар Сульшер.
Уверенность
Большинство людей не обладают внутренней убеждённостью. Их веру в себя легко пошатнуть, они идут туда, куда дует ветер, их часто мучают сомнения. Не представляю, как кто-то без твёрдых убеждений и глубокой внутренней веры может стать эффективным лидером. В бытность игроком моя самоуверенность была уязвлена, когда «Рейнджерс» возжелали от меня избавиться и захотели, чтобы я согласился стать частью сделки по другому игроку. Но я был решителен и не хотел, чтобы они меня одолели. Перед тренировками я отправлялся играть в гольф, чтобы освежить голову и быть готовым к решительным действиям днём. Я вознамерился не идти у них на поводу, поэтому, когда они в 1969-м году продали меня в «Фалькрик», сделка прошла на моих условиях.
Когда в чем-то сомневался или просто был не до конца честен с собой, бывало и так, что другой человек выводил меня из ступора. В 1991-м году, на заре моей карьеры в «Юнайтед», был такой случай. Мне позвонил Джок Уоллас, бывший менеджер «Рейнджерс», и сообщил, что приедет на наш матч против «Саутгемптона». Джок страдал от болезни Паркинсона, но, как и прежде, был весьма проницателен. После игры мы отправились поужинать, он промолвил: «Это не команда Алекса Фергюсона. Как только она появится, у тебя всё будет в порядке». У меня как камень с души свалился, потому что я чувствовал, что не до конца с собой честен. Я знал, что некоторые игроки недостаточно хороши, но вместо того, чтобы продать их, я пытался сделать их теми, кем они стать просто не способны. Джон Лайалл, менеджер «Вест Хэма», тоже давал схожий совет: «Убедись, что в своей команде ты видишь Алекса Фергюсона». И Джок, и Джон намекали на то, что я не должен отходить от своих принципов и убеждений. Поэтому сейчас, когда я поддерживаю кого-нибудь из тренеров, я тоже использую эти слова.
Я не так уж часто сомневался в себе после ухода из «Абердина». Я трудился и обучался футбольному делу больше 29-ти лет, если считать от начала карьеры игрока до отъезда из Шотландии. В Абердине я достиг значительных успехов. Весь этот опыт помог укрепить внутренние установки и обрести уверенность в собственных взглядах. Получив предложение работать в «Юнайтед», я был весьма горд и уверен в своих силах. но по прибытии на «Олд Траффорд» увидел, что команда злоупотребляет алкоголем, и мне придётся с этим бороться. Я был немного ошарашен и думал: «Во что я ввязался?». В 1989-м и начале 1990-го в «Юнайтед» всё шло наперекосяк. Из первых 24-х игр в лиге мы смогли одержать победу только в шести, а с ноября 1989-го по начало февраля 1990-го всё было совсем уныло. На протяжении одиннадцати матчей мы ни разу не победили. Фактически, после победы над «Ноттингем Форест» 12 ноября 1989 года мы не побеждали у себя дома до матча с «Лутон Тауном», который состоялся аж 3 марта 1990 года. Болельщики начинали беспокоиться, а пресса потихоньку затачивала свои клинки. В «Абердине» я постоянно добивался успеха, поэтому вся текущая ситуация приводила в шок. Мой сын Джейсон (тогда он был подростком) помнит, как сидел на кухне, плакал и спрашивал, не лучше ли будет вернуться в Абердин. Он говорит мне сейчас, что я ответил: «Нет. Мы продолжим работу. Всё получится».
Алекс Фергюсон на первой своей игре в «Юнайтед».
Одно дело самому быть уверенным в собственных силах. И совсем другое — вселить уверенность в других. Каждый игрок постоянно борется за место в составе. Если кто-то прошёл через клубную академию, потом прорвался из резервного состава в основной, то он всё равно будет держать в уме, что кто-то более талантливый может пройти в клуб тем же путём или же через трансфер. После каждого сезона всегда были игроки, которые отправлялись в отпуска без чёткой гарантии места в составе в первой игре следующего чемпионата. Как правило, молодёжь побаивается ветеранов — частично потому, что выходит на поле вместе со кумирами своего детства. Старшие же футболисты ведут постоянную борьбу с возрастом и травмами. Травмы необязательно обрывают карьеру или, что ещё хуже, ставят крест на зарождении карьеры, как случилось с Беном Торнли в 1994-м. Они ослабляют уверенность футболиста, его силу духа.
Многие футболисты, особенно это касается молодых ребят, воспринимают своё тело в качестве надёжного партнера, считают его данностью. Тем не менее, после травмы они тут же теряются в неизвестности. Они никуда не ездят с командой, самостоятельно занимаются по восстановительным программам, испытывают неуверенность насчёт своего восстановления или возможности покупки клубом другого игрока на это место.
Некоторые даже мучаются от угрызений совести, что им платят деньги, а они никакого вклада в игру не делают. Приходят на ум сразу два таких примера: когда Фернандо Редондо перешёл в «Милан» из мадридского «Реала», он получил ужасную травму колена на одной из первых тренировок в клубе. Он отказался от зарплаты до тех пор, пока не сможет выйти на поле. Его первый матч состоялся два с половиной года спустя, и за это время он не взял с клуба ни пенни. Мартин Бакен покинул «Манчестер Юнайтед» в 1983-м, отдав клубу 11 лет. Он перешёл в «Олдхэм Атлетик» и после подписания контракта получил солидную сумму денег. На старте второго сезона за новый клуб он осознал, что больше не способен выступать на профессиональном уровне. Поэтому он пришёл к тренеру команды, попросил отставку и вернул выплаченную ему сумму. Два человека чести поступили благородно.
Во время игры уверенность любого игрока может пошатнуться. У человека может быть неудачный день, когда не хочется видеть, что мяч даже движется в твою сторону. Хотите верьте, хотите нет, но игрок может втайне желать, чтобы его заменили. На моём веку больше всего сомнений в себе было у нападающих и вратарей. Если они теряли уверенность, то становились совсем другими людьми. Когда нападающие не забивают, они убеждены, что больше никогда не смогут забить, и наоборот — если забьют, то даже не представляют, что будут когда-то промахиваться. Все мои форварды были такими, в том числе Марк Хьюз, Эрик Кантона и Руд ван Нистелрой. Марк Хьюз, который уже несколько лет является менеджером, играл за «Юнайтед» в периоды 1983-1986 и 1988-1995 годов. Он был твёрд, как гвоздь, очень решительный человек. Марк был создан для крупных матчей, поэтому в важных противостояниях на него всегда можно было рассчитывать. Но он очень переживал, когда ему не удавалось забить.
Вся натура ван Нистелроя была связана с забиванием мячей. Если он не мог поразить ворота соперника, то, даже если мы побеждали, в его душе сгущались тучи. Руд относился к делу по-кальвинистски [Кальвинизм — рационалистское направление протестантизма в христианстве — прим.пер.]. Он считал, что не заслуживает оплаты своего труда, если забить не удалось. Без сомнений, из всех нападающих, которые у меня были, он был самым упёртым. Всё его существо вращалось вокруг голов. В 2003-м мы одолели «Эвертон» и победили в чемпионате, а после матча Руд побежал в раздевалку выяснять, кто получил Золотую Бутсу, приз лучшему бомбардиру Премьер-Лиги, — он или Тьерри Анри. Оказалось, что победителем стал Руд, поэтому он смог спокойно наслаждаться летним отпуском.
Руд ван Нистелрой и Алекс Фергюсон.
Что касается вратарей, у Тима Ховарда сложилась чудесная карьера в «Эвертоне» после ухода из «Юнайтед» в 2006-м. Несмотря на прекрасный старт первого сезона на «Олд Траффорд» после переезда из США, его уверенность в себе никогда не вышла на прежний уровень после допущенной в 2004-м году ошибки в матче против «Порту». Из-за неё мы тогда вылетели из розыгрыша Лиги Чемпионов. Я разнёс его в пух и прах. Он всё же смог вернуться в состав, но уже никогда не выглядел невозмутимым. Я понимаю чувства вратарей, потому что после пропущенного мяча весь стадион смотрит именно на них. Неудачные попытки отбора, несколько некачественных передач или обрез во время паса назад легко забываются, хотя к голу могли привести именно они.
Когда в 2011-м году к команде присоединился Давид де Хеа, ему выпала незавидная доля — попытаться заменить великого Голландца, Эдвина ван дер Сара, мастерски оборонявшего ворота в течение шести лет. Давиду было всего двадцать лет. Несмотря на то, что он был высок, ему предстояло нарастить мускулы, чтобы справиться с «качками» Премьер-Лиги. Первые несколько месяцев получились скомканными, и пресса, и болельщики критиковали его. После одного матча я заметил, что он подавлен, поэтому не стал беседовать с ним напрямую, а предпочёл поделиться замечаниями со всей командой. Я говорил о том, что Давид является превосходным примером человека с менталитетом «Юнайтед», ведь он приехал в Англию без знания языка и даже водительских прав, его неделю за неделей колотят нападающие, ведь их установка — превратить жизнь Давида в сплошной кошмар. Я закончил свою речь и увидел, что мои слова подняли его дух. Теперь он один из лучших вратарей мира благодаря работе с тренером вратарей Эриком Стилом и другими.
Ещё одна проверка уровня уверенности игрока — серия послематчевых пенальти. Некоторые футболисты, например, Патрис Эвра, были в этом великолепны на тренировках, но в игре и слышать не хотели о пенальти. Пол Инс был из таких, а Уэс Браун, наш многолетний доблестный защитник, вообще предпочёл бы весь матч играть босиком, чем бить пенальти. Думаю, Уэс всегда молился, что игра решится до того, как придёт его черёд подойти к точке. С другой стороны, были и парни, уверенность которых лилась через край. В тех редких случаях, когда Эрик Кантона промахивался с одиннадцатиметровой отметки, на лице у него был написан вопрос: «Как такое вообще возможно?» Кажется, он считал это чем-то невообразимым. Денис Ирвин, Стив Брюс, Брайан МакКлэр, Руд ван Нистелрой, Робин ван Перси, Уэйн Руни — все они наслаждались исполнения пенальти. Руни добивается успеха, когда находится под давлением. В мае 2011-го года мы проигрывали «Блэкберн Роверс» со счётом 1-0. Для победы в чемпионате требовалось всего одно очко, и за 17 минут до конца основного времени мы получили право на пенальти. Руни с огромной силой засадил мяч точно в верхний угол. Уверен, что еще до выхода на поле, Уэйн заранее решал, куда пробьёт пенальти, и это ему помогало.
Иногда я понимал, что предстоит серия пенальти, и на последних минутах времени выпускал на поле подходящих игроков. Так я поступил в финале Лиги Чемпионов 2008-го года. Я выпустил бить пенальти бразильского полузащитника Андерсона. Тогда ему было всего 20 лет, но он был безмерно уверен в себе. Андерсон забил наш шестой пенальти и, тем самым, помог нам одолеть «Челси» на пути к третьему триумфу клуба в этом турнире.
Андерсон.
Иногда статус матча может обескуражить даже самых опытных игроков. Только представьте давление, которое оказывается перед самой важной в карьере футболиста игрой. Не может такого быть, чтобы все они не обращали внимания на нагнетённую обстановку в прессе, отключались от грохота и всей атмосферы на стадионе и воспринимали финал турнира — особенно финал Лиги Чемпионов — как обычную игру против одиннадцати человек. В жизни так не бывает. Когда мы в 1991-м году встретились в Роттердаме с «Барселоной» в финале Кубка обладателей кубков УЕФА. Полу Инсу было 23 года, он был сплошной клубок нервов. Не помогло и то, что старт матча был отложен, потому что не все болельщики успели войти на стадион. Первую половину встречи Пол провёл довольно плохо, Брайан Робсон негодовал. В перерыве я обратился к нему: «Инси, просто сосредоточься на игре. Забудь все, что было до матча. Ничего плохого не произойдёт. Просто ступай на поле, расслабься и наслаждайся». Во втором тайме он играл гораздо лучше и на пару с Робсоном великолепно помогал обороне.
Случалось и такое, что игрок сам усложнял себе жизнь и усиливал свою же тревогу. Так было в 1995-м, когда из розыгрыша Кубка УЕФА нас выбил волгоградский «Ротор». Я решил, что Джон О’Кейн, весьма одарённый парень, который всего несколько раз появлялся в основе, будет играть правого защитника. За 10 минут до начала встречи, когда стартовые составы уже были давно согласованы, он обратился ко мне с просьбой поставить его на левый край обороны. Было ясно, что он очень нервничал перед игрой, но я уже ничего не мог поделать. Из его уст просьба звучала как посмертное желание, волгоградский вингер, которому он противостоял, просто летал по полю. Я переместил на правый фланг Фила Невилла, а О’Кейна отправил налево, в итоге его просто разорвали на куски, и пришлось провести замену ещё в первые полчаса игры.
Дэвид Бекхэм в единоборстве с Владимиром Нидергаусом.
То и дело может произойти что-то неподвластное, что пошатнет дух уверенность и решимость целого клуба. В такие моменты жизненно необходимо поднять всеобщий дух. Когда «Манчестер Сити» стал разбрасываться невиданными в Британии деньгами, все в «Юнайтед» читали газетные новости и пребывали в шоке и ужасе. Всё стало ещё ужаснее, когда в 2012-м мы уступили чемпионство «Сити» по разнице забитых и пропущенных мячей. Тогда в последних шести турах сезона мы смогли набрать всего 10 очков из 18-и возможных. Люди могут неверно меня понять или счесть мои слова за пренебрежительные оправдания, но всё же «Сити» не выиграли титул; это мы его проиграли.
Тем летом я использовал чемпионство «Сити» для укрепления всеобщей уверенности. Когда мы начали готовиться к следующему сезону, я постоянно твердил: «Юнайтед» обязан побеждать абсолютно в каждом матче. Не имеет никакого значения, кем является оппонент — будь это чемпион Премьер-Лиги, победитель Лиги Чемпионов или какая-нибудь команда из четвертого дивизиона, с которой необходимо сразиться в Кубке Англии. Я был обязан укрепить идеологию: нет клуба больше, чем «Юнайтед» — чем бы хозяева клубов-соперников ни владели, хоть всей нефтью Персидского залива, хоть всеми угольными шахтами России.