Алекс Фергюсон «Лидерство». Глава 2. Определяя желание. Часть 2

Трудолюбие

Мои родители всю жизнь работали. Отец трудился на верфях Глазго, а мать поначалу работала на фабрике по изготовлению проволоки, а потом на заводе по производству деталей самолётов. Отец частенько вкалывал по 60 часов в неделю, жизнь его была весьма суровой, жестокой и опасной. Глазго находится примерно на той же широте, что и Москва, поэтому когда с Клайда зимой дул ветер, на верфи наступали тяжёлые времена. Обычно раз в год отец брал двухнедельный отпуск. В 1955 году он работал по 64 часа в неделю за 7 фунтов и 15 шиллингов — в переводе на сегодняшние деньги это около 189 фунтов. После того, как в 1979 году отец скончался, мама перешла на работу по уборке домов. Возможно, приверженность родителей к работе была продиктована тем, что система социальной защиты тогда почти не существовала. Стандарты безопасности ужасали, медицинские страховки были ничтожны, а практика судебных исков из-за идиотских поводов ещё не появилась. Не помню такого, чтобы родители не работали. На летние каникулы мы ездили на автобусе в Солткоутс, где мы с братьями могли поиграть в футбол, шашки или шахматы.

Так как мои родители трудились, не покладая рук, я как-то свыкся с мыслью, что свою жизнь смогу улучшить только упорным трудом. Образно говоря, я впитал это с молоком матери. Я не мог просто плыть по течению, и меня всегда раздражали те, кто зарывает свои таланты в землю просто потому, что не готовы вкалывать допоздна. Осознание того, что ты работаешь на полных оборотах, приносит большое удовольствие. А когда твоя работа начинает приносить плоды, ты доволен ещё больше. Думаю, моя позиция объясняет, почему я выходил на поле и в день своей свадьбы, и в день появления на свет моего первого сына. Из 1 500 матчей у руля «Юнайтед» я пропустил лишь 3. Первый был в 1998 году, мне нужно было быть в Глазго с моим братом после смерти его жены, потом в 2000 году, из-за свадьбы моего старшего сына в Южной Африке, и, наконец, в 2010 году, когда я отправился понаблюдать за игрой Давида Де Хеа.

Алекс Фергюсон и Давид Де Хеа.

Алекс Фергюсон и Давид Де Хеа.

Во времена работы в «Сент-Миррене» и «Абердине» я старался посмотреть за неделю как можно больше игр. Обычно компанию мне составлял Арчи Нокс, помощник тренера в «Абердине». Родители Арчи были фермерами, вырос он на ферме недалеко от Данди. Он привык работать так, как это делали его родители, поэтому отношение к работе у нас совпадало. Мы вместе ездили на матчи, а если отправлялись в Глазго, то Арчи был за рулём, а я спал, а на обратном пути — наоборот, я вёл машину, а Арчи похрапывал. Дорога туда и обратно могла занять шесть часов. Но если возникал соблазн пропустить игру и взять выходной, мы всегда говорили друг другу: «Если мы пропустим игру в Глазго, то и вторую пропустим».

В большинстве клубов тренеры работают гораздо больше, чем люди себе представляют. В Премьер-Лиге постоянно оказывается жёсткое давление, а за ее пределами у тренера недостаточно средств, чтобы нанимать большой штаб. По крайней мере, когда я начинал карьеру, именно так и было. В «Сент-Миррене» под моим началом работало всего четыре человека: помощник тренера, тренер резервного состава, физиотерапевт и ответственный за экипировку на полставки. А в «Абердине» Тедди Скотт был ответственным за экипировку, за занятия с резервистами и вообще мастер на все руки. Он же занимался стиркой и глажкой комплектов форм. Иногда Тедди приходилось спать на бильярдном столе, потому что он опаздывал на последний автобус до дома. Даже в «Юнайтед», в самом начале пути, у меня был штаб всего из восьми человек.

В «Абердине» была пара случаев, когда все работники, включая учеников и даже председателя клуба, приходили к шести утра, чтобы расчистить поле от снега. В марте 1980 года мы начали свой путь к моему первому чемпионскому титулу в день, когда пришлось чистить поле от двадцатисантиметрового слоя снега. Тогда мы обыграли «Мортон» со счётом 1–0. Это была единственная игра, которая в тот день состоялась в Шотландии.

Все топ-тренеры — Карло Анчелотти, Жозе Моуриньо, Арсен Венгер — строжайше относятся к трудовой дисциплине. Но больше всего я восхищаюсь невоспетыми героями — тренерами, которые никогда не опускают рук, хоть судьба и не предоставила им возможности работать в одном из топ-клубов. В Шотландии я постоянно натыкался на Алекса Смита и Джима МакЛина в каких-нибудь богом забытых местах, дождливыми вечерами, когда гораздо приятнее было бы посидеть дома перед телевизором. Алекс возглавлял шотландские клубы почти 40 лет, а Джим 22 сезона являлся главным тренером «Данди Юнайтед». Имена Ленни Лоуренса и Джона Раджа нефутбольной публике и вовсе не знакомы, но Ленни — один из немногих людей, который провёл на тренерском мостике более 1 000 игр. Работал он в таких клубах, как «Чарльтон Атлетик», «Брэдфорд Сити», «Лутон Таун» и «Гримсби Таун». А Джон на протяжении 16 сезонов был тренером клуба «Порт Вэйл», а потом ещё 14 лет отслужил директором по футбольному развитию в «Сток Сити». Эти парни никогда не сдавались. Они были поглощены футболом. Я их частенько наблюдал сидящих среди болельщиков за просмотром матчей нашего резервного состава.

В упорстве и выносливости с упомянутыми выше специалистами могли посоперничать и некоторые игроки. Я восхищался троими: Тони Адамс из «Арсенала», Джанфранко Дзола, когда тот выступал за «Челси», и Джейми Каррагер из «Ливерпуля». Адамс мне всегда казался игроком «Юнайтед», который просто по ошибке натянул не ту футболку. Алкоголь разрушил карьеры и унёс жизни многих футболистов, в памяти «Юнайтед» навсегда останется печальная судьба Джорджа Беста. Поэтому то, что в конце 1990-х Тони вступил в отважную битву с собственными демонами, уже само по себе уникальное явление. Но моё внимание захватило то, на какой уровень он сумел поднять свою игру. Когда ему не хватало таланта или скорости, он с лихвой мог восполнять это трудолюбием. Он был довольно средним игроком, который старанием и упорнейшим трудом сумел превратить себя в выдающегося лидера. У него всегда был менталитет победителя, и он сполна отплатил Джорджу Грэму и Арсену Венгеру за веру в него.

Тони Адамс.

Тони Адамс.

Я считал Дзолу прекрасным примером профессионала. Он всегда причинял нам неприятности и никогда не сдавался. Несмотря на невысокий рост, он мог с легкостью справиться с защитниками, которые были на голову выше и гораздо сильнее него. Он был весьма хитёр, невероятно изобретателен и совершенно неутомим. Его подход к игре абсолютно совпадал с моим.

Джейми Каррагер в юности тренировался в «Юнайтед». У нас он действовал на позиции полузащитника и был довольно зауряден. После перехода в «Ливерпуль» он каким-то образом сумел стать сердцем и душой команды, её движущей силой. В моём последнем сезоне на посту тренера он должен был появиться на замену. Мы полностью контролировали игру. Я шепнул ему: «Только об одном прошу — перестань пинать наших парней». Джейми ответил: «Я собираюсь наподдать каждому из них». После того, как он закончил карьеру, мы несколько раз встречались, и я был по-настоящему впечатлён. Не удивлюсь, если в будущем он возглавит «Ливерпуль», но сперва ему нужно решить, хочет ли он оставить телевидение и принять более сложный футбольный вызов.

«Юнайтед» посчастливилось заполучить множество игроков с менталитетом победителей. Когда победы становятся стилем жизни, настоящие победители неутомимы. Хоть это и банально звучит, но самые лучшие футболисты соревнуются с самими собой, чтобы играть настолько хорошо, насколько возможно. Неудивительно, что порой чуть ли не силком приходилось уводить с поля кого-нибудь вроде Роналду, братьев Невиллов, Кантона, Скоулза, Гиггза или Руни. У них было врождённое желание развиваться и преуспевать. К примеру, Гари Невилл трудился особенно упорно, потому что понимал, что ему недостаёт природного таланта, которым одарены некоторые одноклубники. Я никогда не волновался насчёт того, как он проводит вечер пятницы, ведь раньше, особенно в юные годы, он всегда ложился спать в половине десятого вечера.

Дэвид Бекхэм тоже был уникален. Когда он присоединился к клубу, он жил в какой-то норе, поэтому не мог приходить на тренировки утром или днём, зато вечером он появлялся и тренировался со школьниками. Перед началом сезона футболисты выполняли челночный бег для того, чтобы мы могли понять уровень их физической готовности. Результаты Бекхэма всегда были запредельными. То же самое можно сказать и про Роналду. У него было стремление стать лучшим игроком в мире, и он был полон решимости этого добиться. Кроме того, ещё до переезда в Англию он стал уделять огромное внимание своему питанию. В те дни он, как фанатик, забирался в ледяные ванны после каждой игры, чтобы продолжать выступать на том уровне, который сам же для себя и установил. К алкоголю он не прикасался и держал вес на три килограмма ниже своего естественного. И теперь, когда ему уже за 30, всё это помогло ему сохранить прежнюю скорость.

В идеале, я бы всегда выпускал на поле только одиннадцать игроков, которые сколь одарённы, столь же и трудолюбивы. Но в реальной жизни всё не так. Если бы мне пришлось выбирать между чрезвычайно талантливым, но нетрудолюбивым игроком, и тем, кто неплох, но упорно и целенаправленно работает, — я бы без сомнений выбрал последнего. Первый же тип игрока может хорошо выступать только ограниченный период времени, такие футболисты недолговечны, а без этого у клуба не будет стабильности и постоянства.

Рабочая этика, которую я описал, говоря о многих менеджерах и игроках, применима и в отношении всех выдающихся спортсменов в любых дисциплинах. У таких людей невероятный аппетит к работе, а также выдающийся самоконтроль. Взгляните на жокея Э. П. Маккоя, который выиграл более 4 000 забегов и в течение карьеры переломал все рёбра и множество других костей. Его обычный вес — 75 кг, но до 25 лет он удерживался на отметке в 63 килограмма. Когда он завершил карьеру, его жена отметила, что теперь ей придётся научиться готовить картошку. У Неманьи Видича, долгое время бывшего столпом обороны «Юнайтед», есть друг Новак Джокович. Он чемпион по теннису, и он тоже обладает подобной энергетикой. Можно только восхищаться, слушая рассказы о его фитнес-режиме и диете.

Алекс Фергюсон и Неманья Видич на Уимблдоне.

Алекс Фергюсон и Неманья Видич на Уимблдоне.

Лучшие футболисты настолько же дисциплинированы, хотя иногда появляется фотография с отдыха в Дубае или с вечеринки в обнимку с девушкой, и складывается обратное впечатление. Им приходится работать, не щадя себя. Не только потому, что это необходимо для достижения высот, но и потому, что всегда есть кто-то, кто хочет занять их место. Это тоже объясняет причину того, что большинство футболистов происходит из рабочего класса.

Понятное дело, в семьях среднего достатка родители заботятся о том, чтобы мальчики поступали в колледж или обучались какой-нибудь профессии. Это означает, что футболу в таких семьях особого внимания не уделяется. По всему миру футбол привлекает мальчишек, которые вряд ли будут получать дальнейшее образование. Выбора у них нет — необходимо упорно работать над повышением своего футбольного мастерства, чтобы проложить дорогу в лучшую жизнь. В наши дни понятие «рабочий класс» означает уже не то, что пару десятков лет назад, но большинство игроков «Юнайтед» происходят из класса, который теперь называется «малообеспеченные семьи». Не хочу показаться ворчливым старикашкой, но сейчас общий уровень жизни вырос, современные игроки растут, пользуясь горячей водой, телевидением, телефонами, компьютерами, автомобилями и бюджетными авиалиниями, да и вообще окружающая обстановка гораздо удобнее той, в которой приходилось расти мне. Я долгое время питал слабость к людям из рабочего класса, поскольку считал, что их происхождение позволило им подготовиться к трудностям жизни.

Для всех британцев, игравших под моим руководством, футбол был счастливым билетом из жалкого существования. У Райана Гиггза было трудное детство. Когда он родился, матери его было всего 17 лет. А дедушка по отцу был выходцем из Сьерра-Леоне, поэтому в детстве Райану приходилось выслушивать расистские выпады. Семья уехала из Уэльса, когда он был маленьким мальчиком. Его отец, Дэнни Уилсон, покинул Регбийный Союз и стал профессиональным игроком в регби на севере Англии. Потом отец ушёл из семьи, Райана воспитывала мать, звали её Линн Гиггз. Жили они в Солфорде, именно там начал развиваться его футбольный талант. Линн работала на двух работах — официанткой и младшей медсестрой. Конечно, у матери-одиночки не было достаточно денег, чтобы покупать Райану лучшие футбольные бутсы. Но она привила ему трудолюбие. Она — святая. Райан увековечил её, сменив фамилию Уилсон на Гиггз.

Семья Дэвида Бекхэма жила в маленьком домике в восточном Лондоне, его отец был теплотехником. Пол Скоулз рос в муниципальном доме в Лэнгли, а Никки Батт — выходец из Гортона. В обоих местах припаркованный Бентли не увидеть. Уэйн Руни родом из неблагополучного района Ливерпуля, он всерьёз подумывал стать профессиональным боксёром. Дэнни Уэлбек и Уэс Браун жили в Лонгсайте, этот район Манчестера знаменит своими уличными бандами. Отец Брайана Робсона был водителем грузовика, Рио Фердинанд рос в Пекхэме, одном из самых бедных кварталов Лондона. Список можно продолжать бесконечно.

С годами я стал лучше разбираться во влиянии происхождения на британских футболистов, потому что мы смогли получать информацию об их семьях и школах, которые посещали ребята. Когда мы стали набирать молодёжь из Южной Америки или Западной Европы, во всех этих нюансах и в характере игроков стало разобраться гораздо сложнее. Кроме того, до середины 1990-х годов молодёжь чётко понимало своё место в клубной иерархии. В их обязанности входила чистка бутс, уборка раздевалки и сбор мячей с манишками — они шли на поле и собирали мячи и манишки, которые игроки основного состава побросали после тренировки. Тогда парни понимали, что вход в раздевалку первой команды им строго запрещён. Подобные ритуалы заставляли их стремиться достигать всё большего.

В последнее десятилетие на тренерском мостике в пареньках, которые выросли в других странах, я стал часто замечать черты, которые я раньше видел в британских футболистах. Криштиану Роналду определённо знал, что такое нужда. Он рос в деревне на Мадейре в очень бедной семье, его растила мать. Тим Ховард, 77 раз вышедший на поле в футболке «Юнайтед», родом из Нью-Джерси, его тоже воспитала мать-одиночка, которая переселилась в США из Венгрии и работала на двух работах после того, как отец Тима ушел от них. Ещё пример — близнецы да Силва. Они родом из Петрополиса, Бразилия, и оба крайне ответственно трудились. В самые холодные манчестерские дни Рафаэль приходил на тренировки в футболке и шортах, хотя все остальные, включая меня, укутывались в несколько слоёв одежды. В конце одного из сезонов я посоветовал им хорошенько отдохнуть летом, а потом выяснилось, что отец соорудил в их родном городе настоящее футбольное поле в полную величину, чтобы они могли каждый день играть с друзьями.

Фабио и Рафаэль Да Силва

Фабио и Рафаэль да Силва.

Для большинства зарубежных игроков футбол тоже был билетом в жизнь. Лучшие из них обладают врождённой способностью к работе в этой индустрии, и они интуитивно понимают, что если удастся соединить талант и труд, то можно многого достичь. В мои времена отец сам делал мне игрушки в качестве подарка на Рождество. Подозреваю, что некоторые зарубежные игроки понимают, каково это. Многие из тех, кого мы подписывали, жили в таких же ужасных условиях, как их британские коллеги по команде, а, быть может, даже хуже. Аднану Янузаю было 16 лет, когда мы подписали его в марте 2011 года. Он родился в Бельгии, его родители бежали туда из жестокого мира стран бывшей Югославии. Эквадорец Антонио Валенсия родом из очень бедной семьи, как и бразилец Андерсон. Андрей Канчельскис, выступавший за нас в 90-х, родом из Советского Союза. Карлос Тевес происходит из охваченного наркотическим зельем и полузаброшенного района Буэнос-Айреса Форт А-Пач. Квинтон Форчун вырос в поселке в ЮАР времен апартеида.

К сожалению, есть и примеры игроков, которые росли в таких же условиях, как Гиггз или Криштиану Роналду, но, несмотря на огромный природный талант, оказались недостаточно сильны эмоционально или психологически. Они не смогли преодолеть свои детские травмы и внутренних демонов. Печальнее всего сложилась судьба Равела Моррисона. Он был так же одарён, как и все подростки, которых мы подписываем, но он продолжал наживать себе неприятности. Было очень неприятно продавать его в «Вест Хэм» в 2012-м году, ведь он мог бы стать фантастическим игроком. Но годы шли, а его проблемы за пределами поля только усиливались, поэтому выбор у нас был только один: обрезать пуповину. Судя по всему, Равель так и не повзрослел, «Вест Хэм» в 2015 году разорвал с ним контракт.

Я твердо верю в то, что в людях, столкнувшихся с трудностями в детстве, можно найти желание и мотивацию. Когда в игре «Юнайтед» что-то не ладилось, и футболистам требовался какой-то стимул, я всегда заканчивал собрания перед матчем напоминанием игрокам о том, что все они из рабочих семей, где люди довольствовались малым. Я говорил, что наверняка их бабушки с дедушками или другие члены семьи были представителями рабочего класса и ежедневно вкалывали, в то время как им, игрокам, нужно потрудиться лишь 90 минут и получить за это огромные деньги. Я вспоминаю об этом и думаю, что фраза «рабочий класс», возможно, немногое говорила некоторым из парней, особенно иностранцам, но я считаю, они все знали людей, которые пережили тяжкие времена. В каком-то смысле мы все чувствовали себя аутсайдерами, а если дело обстоит так, имеется два пути: либо ты ощущаешь себя отверженным, ищешь повода поругаться и жалуешься на жизнь, либо используешь это чувство, чтобы прорываться наверх и трудиться, как троянец. Я всегда говорил игрокам: «В ту самую минуту, когда мы перестанем работать больше остальных команд, мы перестанем быть „Манчестер Юнайтед“».